Седьмой день. Утраченное сокровище Библии. Сигве Тонстад

седьмого дня отвечает иначе: мы сотворены по образу Божьему. Мы вовсе не дело случая, мы не «сироты в мире, где не будет никакого завтра», как пела когда-то Джоан Баэз.

      Благословенный день

      Торжественные слова, которые наделяют седьмой день уникальным статусом в книге Бытие, «несут в себе идею избранности и отличия от прочих»[77]. Венхэм видит некий парадокс в том, что «день, в который Бог воздерживается от творческой деятельности, провозглашен благословенным», но при этом соглашается с тем, что благословение, которым Бог благословил седьмой день, действительно делает его благословением для тех, кто оказывается в сфере его влияния[78]. Это ключевой момент: Скиннер поясняет, что «благословение – это высказанное вслух доброе пожелание; в практическом смысле оно означает наделение тех или иных понятий или предметов полезными качествами на неопределенно долгий срок»[79]. В таком случае «суббота – это постоянный источник благополучия для человека, который признает ее истинную сущность и назначение»[80].

      ПОНЯТИЕ БЛАГОСЛОВЕНИЯ СТАЛО ЧУЖДЫМ ДЛЯ СОВРЕМЕННОЙ ЖИЗНИ

      Таким образом, благословение выходит на передний план, тесно переплетаясь с Божьей любовью и Божьим присутствием, которые составляют неотъемлемую часть седьмого дня. Более того, выражение «передний план» следует понимать буквально, потому что седьмой день – исполненный Божьего присутствия, Его любви и благословения – знаменует в книге Бытие начало человеческого существования. Барт справедливо подмечает, что седьмой день наступает в конце недели, но та неделя была для людей совсем не похожа на нынешние, когда они шесть дней подряд трудятся в поте лица. Тот седьмой день был нужен не для того, чтобы дать людям передышку после тяжкого труда. Поскольку «Божий седьмой день был первым днем для человека»[81], он самым наглядным образом показывает, какие у человека должны быть жизненные приоритеты. Или, если говорить еще конкретнее, седьмой день обозначает, высвечивает Божьи приоритеты. Когда мы осознаем, что человеческая эпоха «началась с дня покоя, а не с трудового дня»[82], то основным смыслом жизни для нас становятся духовные устремления, тесные, осмысленные взаимоотношения с Творцом.

      Авраам Джошуа Хешель, иудейский богослов, просветитель и философ, развенчивает богословскую концепцию седьмого дня, которая помещает этот день в утилитарные рамки, то есть рассматривает его как день отдыха после трудовой недели, цель которого – подзарядить батарейки для дальнейших трудовых свершений. Мы привыкли думать, что сначала работа, а потом уже отдых, и никак иначе. Но «Библия мыслит иначе, – пишет Хешель. – Суббота как день покоя, как день воздержания от труда предназначена не для восстановления потраченных сил и не для приготовления к предстоящей трудовой неделе. Суббота в библейском понимании – это день, учрежденный ради жизни»[83]. Тем самым Хешель подчеркивает важность такого понятия,

77

Skinner, Genesis, 38.

78

Wenham, Genesis, 36.

79

Skinner, Genesis, 38.

80

Там же.

81

Barth, Church Dogmatics, III.2, 457.

82

Ibid., 458.

83

Heschel, The Sabbath, 14.