Последняя битва. Александр Тестов

лежал с открытыми глазами, шевелил губами, силясь что-то сказать.

      – Что? – не расслышал Сигурд. – Что ты там лопочешь?

      Он склонился ухом, почти вплотную прижавшись к губам старика, послушал всего пару секунд, а потом резко отдернул голову.

      – Откуда ты знаешь мое имя? – брови парня выгнулись дугой. – Что?

      Он вновь припал ухом к губам умирающего.

      – Сигурд… помни… не люби!

      – Ты сбрендил, старик?! Кого не любить-то?

      – Иди… в борг…

      – В борг? Так куда мне деваться… А кого не любить-то?

      – В борг… только… не люби…

      – Вот тебя я точно не люблю!

      Веки кудесника дрогнули и закрылись, из груди с протяжным стоном вырвался последний выдох.

      – Усё! Як кажут у нас на хуторе – помре! – тихо произнес Сигурд.

      Какое-то злобное чувство цинизма охватило нутро и жгло, жгло… Остервенелый комок сжался в груди и стучал в самое сердце. Ни жалости, ни сострадания… ничего. Пустота и безразличие.

* * *

      Все равно это не укладывалось в голове. Ну, никак…

      Сигурд замерз. В одних портах и рубашке с самого утра пробегал, а про обувь и говорить не хотелось. Он посмотрел на лежащего охотника. Добротная зимняя одежда, обувь опять же…

      Разные мысли лезли в голову, кружились в танце, пока Сигурд снимал одежду с мертвого мужика и спешно облачался сам. Озябшие ноги, приятно втиснутые в меховую обувку, начали оттаивать – до чего же хорошо. Опять и руки обрадовались добротным меховым рукавицам. Затянув ремень и устроив на место меч, варяг посмотрел на кудесника. Нет, ничего – ответов все равно нет и не будет. Он уже ничего не скажет, а было бы интересно… «Эх, поторопился ты, братец», – запоздало пожурил себя Сигурд. И все равно последние слова Мстибога запали в память – иди в борг! Это было понятно и очевидно – а куда еще было идти?! Но при чем тут любовь, вернее, не любовь? Бр-р… Бред! Кого не любить, когда не любить и главное – почему? Сигурд перекатывал слова и так, и эдак, но вывода так и не сделал. Пустота и непонимание. В общем, глупость какая-то неосознанная. Бредил старик перед смертью – вот весь вывод!

      Пес жалобно взвыл, высоко задрав морду. Вой был настолько протяжный, что вскоре все собаки деревни затянули похоронный плач. Эта печаль напомнила Сигурду о близости деревни. Нет, туда ему идти нельзя. Убитый охотник, труп незнакомца, а он при мече, поди потом объясни им, что к чему. Эту мысль ускорило появление на поле нескольких фигур. Они явно спешили к месту недавнего поединка, да к тому же, как успел разглядеть юноша, были при оружии. «Пора уходить», – подтолкнул себя Сигурд. Он подобрал с земли лук и колчан со стрелами, секунду подумал и взял сулицу. А деревенские, уже приметив его на краю леса, ускорили шаг. Сигурд последний раз бегло оглядел место боя, развернулся на пятках и кинулся к деревьям. Войдя в лес, он тут же изменил направление и стал забирать вправо. По крикам за спиной он определил, что деревенские мужики достигли нужного места и, узрев трупы, кажется, решились-таки на погоню. Ну, еще бы! Кому охота платить дикую виру