Вокруг Чехова. Том 1. Жизнь и судьба. Сборник

поспеем? – испуганно проговорил он. – Где же тогда, накажи меня Бог, ночевать будем?

      – А я почем знаю? Должно быть, в степи заночевать придется, – спокойно и даже равнодушно ответил Ефим.

      Машинист заметно побледнел.

      – Может быть, до хутора доедем? – спросил он.

      – И до хутора не доедем: проспали.

      – О, чтоб тебя, проклятого! Чтоб ты скис, чертов сын! Чтоб ты… накажи меня Господь…

      Из машиниста, как из мешка, посыпались брань и укоризны.

      – Как хочешь, а поспешай, – проговорил он решительно и строго. – Куда-нибудь приткнуться надо. В степи я ночевать боюсь… Так и знай, что боюсь, накажи меня… С нами дети чужие: им нельзя в степи ночевать. Егор Михайлыч узнает, так он тебя со свету сживет…

      По бокам злополучной лошади опять зачастил кнут. Солнце уже заметно склонялось к западу, и Ефим не без тревоги поглядывал на него. Прошло несколько времени – и лошадь, выбившись из сил, пошла шагом. Машинист заволновался. А тут еще и Антоша прибавил ему тревоги, сделав неожиданное заявление.

      – Пить хочу. Дайте воды.

      – Пить? – встревожился машинист. – Вот тебе и раз! Где я тебе возьму воды в степи? Тут близко ни одной криницы нет. Отчего ты, накажи меня Бог, в слободе не пил, когда проезжали?

      – Тогда не хотелось.

      – Ну, и дурак, что не хотелось. Теперь жди, покамест до какого-нибудь хутора доедем. Тогда и напьешься… Вот еще наказание…

      Заявление брата напомнило и мне о воде; я тоже вдруг почувствовал жажду – и это сразу испортило наше хорошее настроение духа. Теперь уже все – и степь, и дорога, и люди, и лошадь – стали казаться нам скучными и неприятными. Выходило так, как будто бы мы кем-то и чем-то были обижены, и оба мы нахохлились. Ефим поглядел на нас с состраданием.

      – А вы, паничи, кислицы поешьте: вам легче будет. Все равно как будто бы напьетесь.

      – Что это за кислица? – спросил Антоша.

      – Трава такая в степи растет. Погодите, я сейчас вам нарву… Тпру!..

      Ефим остановил лошадь, соскочил с дрог и побежал в сторону от дороги, в степь.

      – Куда ты, чертов сын? – свирепо закричал машинист. – Тут поспешать надо, а ты… Да я тебя за это убью, накажи меня Бог!..

      – А вы покамест выпейте, – крикнул на ходу Ефим. – Я скоро…

      Машинист сразу успокоился, перестал протестовать и начал возиться со штофом. Через три минуты мы с Антошей жевали какие-то кисленькие листья, похожие на листья подорожника. Во рту как будто бы посвежело и похолодело, как от мятных капель. Приятное ощущение было, однако же, непродолжительно: его заменила какая-то горечь и жажда усилилась. Мы повесили носы.

      Но мы не знали, какой неожиданный сюрприз ждет нас еще впереди.

      На юге летние сумерки очень коротки, а в этот вечер они наступили гораздо скорее, нежели всегда. Солнце село в темную, почти черную тучу, и в природе стемнело как-то сразу. Ефим поглядел на эту тучу и крякнул.

      – Что такое? – встревожился машинист и тоже стал смотреть на запад.

      Кучер