Земля ягуара. Кирилл Кириллов

воды принес.

      Вот дурень, чего орет! Но сердце воина наполнилось теплом и нежностью – живой.

      – Ш-ш-ш-ш ты, – зашипел Мирослав. – Беду накличешь.

      Ромка сразу сник, как-то даже скорчился, быстро подошел к старшему товарищу и протянул ему большой лист заморского растения, свернутый наподобие чаши.

      Мирослав принял ее, как драгоценность, и одним глотком опорожнил досуха. Рана закровоточила сильнее.

      – Дядька Мирослав, да у вас же кровь! – воскликнул юноша.

      Воин ничего не ответил, только посмотрел искоса. Мол, а то я сам не знаю.

      – Давайте я повязку наложу, – тараторил Ромка, доставая из кармана батистовый носовой платок с вензелями. – Только погодите, я там травку видел. Целебная. В свитках князя Андрея о ней сказано было, – его голос исчез за кустами чуть позже самого юноши.

      Мирослав покачал головой – крепок отрок. Вчера казалось, перед Богом скоро предстанет, а сегодня скачет, как козлик молодой по весенней травке. Крепкая порода. Однако не вляпался бы он в историю. Пресноводные источники не так часто встречаются на побережье, чтоб к ним не ходили звери или люди.

      Мирослав снова оглянулся в поисках чего-нибудь, могущего сойти за оружие, и снова поразился девственной чистоте берега. Загадка.

      Ромка выскочил из кустов, гордо неся перед собой пук какой-то широколистной травы и платок, смоченный водой. Завернув одно в другое, он положил сверток на камень, вторым, поменьше, в несколько ударов растолок все в кашицу и примотал все это к ране рукавами рубахи.

      – Ну вот, – полюбовался он результатами своей работы. – До свадьбы заживет.

      Мирослав хмыкнул, но не смог сдержать улыбку:

      – Спасибо, дон Рамон.

      – Да ладно, – отмахнулся тот, смутившись – похвала не часто слетала с губ русского воина. – Пустое. А чего вчера приключилось-то?

      – Погоди про вчера. Ты воду где брал?

      – Да там. – Он махнул рукой. – Ручеек течет.

      – Велик?

      – Не, не велик, ладони четыре.

      – Следы по берегу видел?

      – Да были вроде какие-то. Не то копыта, не то… вроде снова копыта, только странные. Я таких раньше не встречал.

      – А человеческие?

      – Нет, человеческих не было. Я бы заметил. Э… Наверное.

      – Дымом, может, пахло? Едой?

      – Нет, еду я почуял бы, – самодовольно улыбнулся Ромка, поглаживая впалый живот. – Жра… Есть-то хочется.

      – Да, есть охота, это точно, – задумчиво проговорил Мирослав. – Найди в лесу палку попрямее, поболе сажени чтоб, – велел он. – Да не ломись, как косолапый через бурелом.

      Юноша тут же скрылся между деревьев. Хмыкнув, Мирослав вынул нож и стал сматывать с ручки тонкие полоски специальным образом выделанной бересты. К тому времени, как Ромка вернулся, неся идеально ровную палку, словно отполированную дождями и ветром, перед Мирославом лежала кучка дранки. Взяв будущее древко, он прорезал один его конец на глубину ладони, вставил