Медовый переулок. Хелена Инклюзар

золотую мечту, где ты сидишь на алмазном троне, а все вокруг в накрахмаленных передниках склонились и в рот заглядывают. И каждый может на этом троне посидеть. И каждый может подсидеть, что самое неприятное. Титулы-то не передаются. Пока ты жив и солнце в зените, в седле держишься, а в завтрашнем дне не уверен.

      –То есть, она как боялась от голода в канаве умереть, так и продолжает?

      –Именно. И я, как ты понимаешь, ее страхи только подтверждаю. Про алхимию я узнал совершенно случайно в лицее, это был дополнительный предмет, – Лар вдруг тепло усмехнулся, – помню, меня буквально шокировало основное алхимическое правило о притяжении противоположностей, на том условии, что частицы желают союза.

      Напиток поднялся пенкой, я постучала и сбила ее вниз, чтобы настоять.

      –Почему так?

      –Моя семья делала все для того, чтобы такого в моей жизни не случалось. Видеть только определенную сторону, знать орнов только определенного круга, жить сугубо благообразной и подобной им жизнью. Единственным контрастом для меня был оттенок шервани и штанов. Так что я попробовал алхимию в свободное время. Говорил даже всем, что это так, интересная тренировка для ума. Мама не возражала.

      –А когда начались проблемы?

      –Когда я бросил лицей на последнем курсе и ушел в ученики к мастеру на краю провинции.

      –Радикально.

      –По-другому не смог, – я подала ему чашку и устроилась рядом.

      –Предназначение?

      –Предназначение. И Антьяну.

      –Ты его там же нашел?

      –Угу. Опыты над ним ставил, все пытался из себя вывести. А когда вывел… – он смущенно улыбнулся, – на утро, в общем, мы были вместе. Больше не расставались дольше, чем на сутки.

      –Тогда причем тут какая-то Эдна? – я сделала глоток из своей чашки и едва не закашлялась от крепости.

      –Эдна – мой товарищ по несчастью. Из похожей семьи, только еще богаче и знатней. У нее в родне даже кароль есть.

      –Солидно. А у нее, я так понимаю, другие планы?

      –Ага. Матушка меня к ней сватает еще с колыбели, – “какая знакомая история”, – но ей интересны мужчины постарше. И не только мужчины!

      –Это как?

      –Историк она. Таскается по Златогорью, копает в разных местах, ищет храмы еще тех времен, когда храмы-то не нужны были. Семейство ее уже отчаялось, что она откопает себе достойную партию и на меня согласно. А я хочу жениться, отписать все семейное имущество ей на раскопки, и развестись. И пусть матушка снова по миру ходит, с полей по травинке собирает.

      –Своеобразное решение проблемы, – отозвалась я.

      –Антьяну злится. Я бы давно из Златогорья уехал, если бы не он. Анти даже провинцию менять не хочет.

      –Почему так?

      –Мартароец. Для них семья это примерно как для вас Каган, честь и совесть. Уперся рогом, говорит, что нельзя старушку бросать. “А вдруг с ней что-то случится? У нее же иссушение началось!” – передразнил он голос любовника, – Да хоть бы уже случилось и закончилось! Тьфу. Характер такой, что и мимо раненого червяка не пройдет, а из меня то веревки вьет, то жилы тянет.

      –Раз