Пять сердец Сопряжения. Том 2. Лесса Каури

могу уснуть! – пожаловался Риан, ворочаясь и вздыхая на своей кровати.

      Изабелла не спросила почему. Ей тоже не спалось. Завтра представлялось рекой в тумане, той самой, на берегах которой маленькая Белка любила прятаться в кустарнике и бездумно проводить время.

      Рубеж между прошлым и будущим.

      Завтра они с Рианом официально поменяют свой статус с сочувствующих Виллерфоллеру на соучастников. И если не смогут доказать его невиновность – их всех ждет трибунал. Но как ее доказать? Нет, не зря вспомнился разговор с Привратником! Завтра они попытаются нарушить существующий порядок, и кто знает, к каким жертвам это приведет?

      «Могу спеть колыбельную…».

      «Монти! – встрепенулся Риан. – Ты когда-нибудь спишь вообще? И, между прочим, опять не постучался!»

      «Тук-тук-тук… Белк, ты тоже не спишь, я знаю!»

      «Отвали, Монтегю!» – она фыркнула в темноте, как застоявшаяся лошадь.

      «Ребята, все будет хорошо, обещаю!»

      В его голосе появились чарующие нотки, которые Изабелла узнала – Монти мог бы и дьявола уговорить примерить нимб святого, если бы захотел!

      «Ты много на себя берешь, землянин…», – в словах Риана не было вызова, лишь констатация факта.

      «Делай, что должен, и будь, что будет, парень, – моя мама всегда так говорила».

      «Монти…».

      «Да, Белк?»

      «Ты никогда не рассказывал о ней. Почему?»

      «Я любил ее…».

      От изумления Изабелла села в кровати. В устах Монтегю слово «любил» звучало как-то пугающе. И в то же время она не была удивлена его откровенностью. Мнемосвязь скрадывала границы, возводимые людьми. Общение нового уровня – уровня предельной откровенности. Для членов боевого звена самое то. Вот только Монти больше не член звена. Да и само звено расформировано.

      «Она умерла, когда мне было девять, – продолжил землянин, – говорили, слабое сердце. Помню, я не плакал, стоя с отцом у ее гроба. Смотрел на нее, а видел свет. Знаешь, Белк, как от ангела? Наверное, в нашей с отцом жизни она и была ангелом…».

      Он говорил, обращаясь только к ней. Стоило закрыть глаза, и можно было представить его лежащим рядом, ощутить тепло его тела, его дыхание на своих волосах. В минуты откровенности, возникавшие между ними в Фартуме и позже, Монтегю не вспоминал о прошлом. Будто однажды закрыл туда дверь и с тех пор не стремился открывать ее ни для себя, ни для других. Поэтому сейчас Изабелла не удержалась – вцепилась во внезапно отворенную створку, пытаясь заглянуть внутрь.

      «Твой отец любил ее?»

      «Да. У него был непростой характер, в молодости он чудил так, как мне и не снилось. Но с ней он становился другим. Она делала его… цельным что ли. Когда ее не стало, он с головой ушел в работу. Я почти перестал его видеть. Он и меня нагрузил учебой и тренировками по самое не хочу. Иногда по вечерам у меня не было сил даже зубы почистить… Как же я его ненавидел тогда!»

      «А сейчас?» – в голосе Риана слышалось искреннее сочувствие.

      «А сейчас я понимаю, что он пытался защитить