Шпионское наследие. Джон Ле Карре

Отказались. Разные причины.

      – А с этим что произошло?

      – С Фиалкой?

      – Да. Что произошло с Фиалкой?

      Прижимает меня к стенке? Похоже на то.

      – Фиалка пропала. Подозревали допросы с пристрастием. Работала в Восточном Берлине с пятьдесят шестого по шестьдесят первый. Возглавляла команду наблюдателей за подвижным составом. Все зафиксировано… – Имея в виду: читайте сами.

      – А этот парень? Тюльпан?

      – Тюльпан – женщина.

      – А хэштег?

      Уж не для того ли она так долго выжидала, чтобы ткнуть пальчиком именно в этот кружок?

      – Хэштег, как вы его назвали, – это символ.

      – Догадываюсь. Символ чего?

      – Тюльпан была православного вероисповедания, поэтому ей присвоили соответствующий крест. – Я делаю все, чтобы мой голос не дрогнул.

      – Кто присвоил?

      – Женщины. Две сотрудницы.

      – Каждый верующий агент получал крест?

      – Православные убеждения Тюльпан отчасти мотивировали ее работать на нас. О чем и говорит крест.

      – Ее судьба?

      – Исчезла с наших экранов, увы.

      – У вас тогда не было экранов.

      – Не исключено, что решила закруглиться. С пехотинцами такое случается. Прерывают контакты и пропадают с концами.

      – На самом деле ее звали Гамп, так? Как зонтик[7]. Дорис Гамп?

      То, что я сейчас испытываю, тошнотой не назовешь. По крайней мере, с желудком это никак не связано.

      – Возможно. Гамп. Да, кажется, так. Удивительно, откуда вам это известно.

      – Может, вы не все досье украли. Это была большая потеря?

      – Что именно?

      – Ее решение закруглиться.

      – Не думаю, что она объявила о своем решении. Просто перестала выходить на связь. В каком-то смысле – да, потеря. Тюльпан была важным источником. Солидным, да.

      Перебор? Недобор? Легковесно? Она это обдумывает. Пауза затягивается.

      – Мне казалось, вас интересует “Паданец”, – напоминаю я ей.

      – Нас интересует всё. “Паданец” – лишь зацепка. Что случилось с Милли?

      Милли? Ах да, Милли. Не Тюльпан.

      – Когда?

      – Сейчас. Куда она ушла?

      – Вероятно, к себе наверх.

      – Вы ее не позовете? Меня она ненавидит.

      Я открываю дверь, а за ней стоит Милли со своей связкой ключей. Протиснувшись мимо нее, Лора устремляется дальше по коридору с планом дома в руке. Я отстаю.

      – Где Джордж? – шепотом спрашиваю у Милли.

      Она мотает головой. Не знает? Не спрашивать?

      – Милли, ключи!

      Она добросовестно отпирает двойные двери в библиотеку. Лора делает шаг вперед и тут же, как в дешевом фарсе, два назад с дежурным воплем “Мать честная!”, который наверняка разбудил всех мертвых в Британском музее. Не веря своим глазам, она приближается к полкам, уставленным потрепанными томами от пола до потолка. Осторожно

7

Gamp – зонтик (англ.).