Всему есть начало. Елена Стриж

тут же выдала дочка.

      – Пирожок, пальчик, ну мама дает. Ну что же, она, впрочем, права. Именно в этом и есть основное отличие между мальчиком и девочкой.

      – А зачем?

      – Что зачем? – он осторожно выполз из-под кроватки, посмотрел на спящего мальчика и, приложив палец к губам, говоря тем самым, потише говори, продолжил. – Это ведь и есть органы размножения.

      – Чего? – Юля почему-то покраснела, потерла нос и с каким-то недоверием посмотрела на своего отца.

      Папа Юли знал, что его дочка рано или поздно все равно спросит об этом, но не думал, что ее любознательность проявится так рано. Он присел рядышком, вспомнил, как сам в детстве подсматривал за девчонками в кустах. Ему было так же интересно знать почему, как сейчас его дочке.

      – Помнишь, мы были на даче у дяди Вити, – Юля кивнула головой. – Там еще бегала собака.

      – Лейла.

      – Точно, она после родила щенков.

      – Ой, какие лапочки были, – девочка чуть ли не взвизгнула, вспомнив, как они пищали.

      – Верно, лапочки, но папа щенков был Шайба.

      – Шайба?

      – Да, Шайба, так звали собаку, что бегала на соседней улице. Лейла – собака-девочка, сучка, а Шайба – мальчик, кобель.

      – И…

      – Чтобы появились щенки, нужен мальчик и девочка.

      – Э… – протянула Юля.

      – А у бабушки кошка вечно кричит и задирает хвост.

      – Бабушка говорит, что она сучка.

      – Это не совсем так, сучка – это собака, а кошка – это кошка. Просто когда она вот так себя ведет, хочет котика, чтобы у нее появились котятки.

      – А мама?

      – Что мама? – не совсем поняв вопрос, переспросил папа.

      – Мама тоже так кричала и ползала по полу?…

      – Нет, что ты, – тут отец не удержался и тихо засмеялся. – Нет, нет… – стараясь не разбудить мальчика, сказал папа. – У человека любовь.

      – Что? – немного презрительно спросила девочка.

      – Любовь.

      – До гроба? – вспомнила клятву, что дают молодожены.

      – Ну зачем же до гроба, просто любовь и все. В общем, мальчики и девочки разные по причине того, что надо иметь детей. Все… – не выдержав дальнейшей пытки, сказал отец Юли.

      – Как сучка?

      – Да, как сучка и кобель. Все…

      Странные эти взрослые, чмокаются в кустах, что-то хихикают, жмутся, а потом еще ругаются. И почему из этого делают такую великую тайну? Если по телеку кто-то раздевается, то мама переключает программу, а вот если война и убивают, то без проблем, смотрите на кровь, мол, будете знать, как воевать. «Глупо, просто глупо», – думала Юля, сидя на кухне у тети Люды и попивая чай с конфетами.

      И все же, почему мальчики такие, а она другая? Этот вопрос не давал ей покоя и она бежала за тетей Людой, помогать менять памперсы ее сынишки.

      Лариска отчего-то дергалась, умудрилась поругаться с Вадимом. Тот, впрочем, не придал этому большого значения. Похоже, уже стал привыкать к подобным выходкам своей будущей жены. Лариска успела поплакать, помириться и опять поплакать. Юля вместе с ней сходила в ателье,