Танкист: Я – танкист. Прорыв. Солдат. Владимир Поселягин

Он описывал, как кусал кулак до крови, наблюдая за действиями немецких танкистов, плакал, а ничего сделать не мог. Лишь когда уходили, сделали залп из карабинов, винтовок и двух ДТ по колонне. Но это в бессильной ярости, ни на что другое безлошадные танкисты были не годны. КВ они нашли именно там, где я и сообщил Казанцеву, у брода. Потом вышли на ту лесную дорогу и, обнаружив, как по дороге идут колонна за колонной, подогнали танк к опушке, причём заранее замаскировав его срезанными ветками, и открыли огонь. Подбили четыре танка, один бронетранспортёр и уничтожили шесть грузовиков. Вот только уйти не смогли. Вернее, на танке не смогли, тот отполз от опушки метров на сто и заглох, топливо закончилось. Они танк заправили теми тридцатью литрами соляры, что несли с собой, а тут хоть пригодилась. Не зря танк прибрали. Дальше понятно, подожгли боевую технику и двинули к своим. Правда, вышли лишь через три недели.

      – Значит, слушай, лейтенант. Во время движения по дороге командуешь в колонне ты, Казанцев у тебя в подчинении, фактически приданное усиление. По прибытии на место засады уже сам переходишь под командование Казанцева. Каждому своё. В случае встречи со старшими командирами РККА, подтверждаешь, что техника проходит по вашему ведомству, и не даёшь прервать выполнение приказа. Всё ясно?

      – Ясно, товарищ майор, – сделав несколько записей, кивнул тот.

      – Во время второй засады, прежде чем вывести танки на опушку, замаскируйте их ветвями, чтобы не привлекали внимания. Наши громкие дизели не услышат, по дороге сплошным потоком идёт пехота и техника, сами шумят не меньше, главное, чтобы силуэты не увидели. Возьмёте группу сержанта Ярцева на мотоцикле, он отлично говорит по-немецки, двадцать пограничников, машину с ДШК, ну и пару пустых грузовиков из последнего пополнения, с запасом боеприпасов и топлива. В этих грузовиках в случае встречи с капитаном Якимовым повезёте его и его же бойцов. Всё ясно?

      – Ясно, товарищ майор.

      – Это ещё не всё, возьмёте у политрука фотоаппарат, у него осталась одна плёнка, когда немцы будут гонять наши телеги, запечатлите это на плёнку. Посадите бойца, умеющего пользоваться фотоаппаратом, на дерево. Также задокументируете зверства. У вас будет очень мало времени с момента атаки, допустить, чтобы хоть одна телега с ранеными попала под гусеницы танков, вы не должны. Это всё, у вас осталось двадцать минут до выхода, идите, пообедайте… Что-то хотите спросить, лейтенант?

      – Хотелось бы уточнить, откуда вам всё известно в таких подробностях, товарищ майор, – сказал Потапов. – Честно говоря, отдаёт мистикой. Сами вы вообще с Киевского военного округа, а ориентируетесь у нас, как будто здесь всю жизнь прожили.

      – Память хорошая и слушать я могу. Это ответ, лейтенант, не тратьте попусту время и выполняйте приказ.

      – Есть, – козырнул тот. – Разрешите идти?

      – Идите.

      Оба лейтенанта, переговариваясь на ходу, быстрым шагом направились ко взводу Казанцева, а я отошёл