Офсайд 3. Алекс Д

ее вселенной. ЕЕ Богом. А наших детей я любил бы сам и заботился о них. Но у нас никогда не будет детей.

      У нас никогда не будет нас.

      Этот чертов фотоальбом вывернул меня наизнанку.

      Моя вторая ступень.

      Я был как оголенный нерв, вырванный из мира, где я жил в гармонии с ветрами, медитируя и размышляя часами, не меняя позы. Реальность пробила меня, все мои стены, когда я увидел ее на крыше в Нью-Йорке. Вся философия гор полетела к чертям. Все, что я хотел – это Александра Памер. На любых условиях. И я почти ее получил. Пока она не всучила мне чертов альбом с фотографиями, где кадрами из прошлого отпечатались первые шесть лет моей жизни. И ее взгляд, полный жалости и сожаления добил окончательно. Я мог бы в тот момент виртуозно сыграть реквием на скрипке, в исступлении обрывая струны. Реквием по нашим гребаным мечтам. Если бы я умел мечтать…

      Она смотрела на меня, испуганная, сочувствующая, сострадательная и жалкая, а я слышал нарастающие, рвущие душу ноты только что рожденной мелодии в своей голове так же четко, как часами слушал шепот ветра и стоны гор. Я мог лгать кому угодно, что мальчик с фотографии мной не является…

      Меня не столько страшила ее жалость, сколько осознанность, преднамеренность совершенного поступка. Она нанесла удар по самому уязвимому месту, и это не пах… Лекси знала, к чему приведет ее неожиданный подарок.

      Я был ей не нужен. Она по-прежнему меня боялась и мечтала избавиться, стереть из своей жизни. Своими силами не смогла бы, потому что уроки, которые я преподал ей ранее, делали ее уязвимой для меня. Я запрограммировал Лекси на подчинение, но как безвольная кукла она мне была не нужна. А по-другому моя девочка не хотела. Но я бы, разумеется, не сдался, если бы не…

      Третья степень, после которой разверзлась черная бесконечная бездна.

      Третьей ступенью стало не оглашение завещания, в котором выяснилось, что отец, которого я всю жизнь ненавидел, заготовил для нас контрольный выстрел. Ублюдок даже не нашел смелости, чтобы признаться в двойной игре ранее, подготовить нас к тому, в какое дерьмо нам придется влезть. Конечно, Пол считал иначе. Наверное, думал, что возглавлять Изиду – дар небес и великая благодать. И даже получение ключа к тайным схемам и счетам преступного конгломерата в Женеве, где я проходил стажировку первые две недели, нельзя отнести к третьей ступени последнего сокрушающего удара.

      Генри Лайтвуд – третья ступень лестницы, ведущей в пекло, последний круг настоящего ада.

      Он вытащил на свет все тайные страхи, тщательно скрываемую боль, стыд, гнев и ненависть, которые я запрятал на задворки подсознания. Он возродил монстра, которого сам же и создал. По своему образцу и подобию. А теперь решил поиграть с ним. В момент первой встречи, я был слишком не готов, потрясен, сокрушен. Этот раунд, несомненно, остался за ним.

      Человек, который убил не только меня, но и мою мать. Нет, он не отнимал жизни, стреляя в упор. Он питался душами. Первой была моя, потом мамина. Он добрался