История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 2. Луи-Адольф Тьер

не улыбается никому и которую к тому же надо отбирать у прежнего союзника, родственника, посредством рода отступничества, которое задевает национальную порядочность и доставляет поводы врагам альянса. Поэтому нужно поискать в другом месте более привлекательные причины нашей внезапной перемены. Скажите всё это императору Наполеону, убедите его, что меня гораздо менее воодушевляет желание завладеть еще одной провинцией, нежели желание сделать прочным и приятным для моей нации альянс, от которого я ожидаю великих дел…»

      Генерал Савари постарался не обескуражить Александра и справедливо заметил ему, что не может еще знать, какие великие замыслы породит продолжение войны у Наполеона, но он, разумеется, сделает всё возможное, чтобы удовлетворить своего могущественного союзника. Румянцев был менее двусмыслен, чем его государь, и рассказал Савари о предложениях генерала Вильсона и о том, какое впечатление они произвели на императора Александра, о готовности государя воспользоваться случаем и доказать свою преданность Франции, пожелав только из ее рук получить то, что он мог бы получить от Англии. Румянцев как никогда горячо выказал решительное расположение открыто выступить против Англии и Швеции, а при необходимости и против самой Австрии, дабы привести эту последнюю к Тильзитской политике. Так теперь стали именовать систему взаимной терпимости, обещанную друг другу в отношении того, что каждый будет предпринимать со своей стороны. Но Румянцев добавлял, что Россия должна получить эквивалент всего, что намерена позволить, хотя бы для того, чтобы сделать новый альянс более популярным и продолжительным.

      Осыпая генерала Савари всеми возможными ласками, настояниями, излияниями и даже подарками, император Александр, ничего о том не сказав, приказал своей армии не оставлять дунайских провинций под тем предлогом, что перемирие не может быть ратифицировано в настоящем виде. Он и его министр повторили, что нужно не беспокоить их по поводу турок, не требовать, чтобы русские унижались перед варварами, а заняться как можно скорее территориальным урегулированием на Востоке, обменяться доверенными послами и, главное, направить в Санкт-Петербург французских закупщиков на смену закупщикам английским. В особенности Александр просил об обучении во Франции молодых дворян, призванных служить в русском флоте, которые обычно обучались в Англии, где приобретали досадные настроения; и о закупке на французских мануфактурах ружей для замены русских ружей, которые были дурного качества; добавляя, что поскольку обеим армиям теперь назначено служить общему делу, они могут обмениваться оружием. Эти любезные слова Александр сопроводил великолепным подарком – мехами для императора Наполеона, сказав, что хочет быть его меховым поставщиком, и повторил, что отправит Толстого, как только его кандидатура будет одобрена в Париже.

      Когда Савари передал Наполеону подробности разговоров с Александром, тот почувствовал одновременно удовлетворение