История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том I. Луи-Адольф Тьер

за услуги, оказанные во время последних событий.

      Всем этим назначениям и самому великому из них, которое превращало генерала республики в наследственного монарха, следовало придать характер официальных актов. Был составлен сенатус-консульт, чтобы представить его 16 мая 1804 года в Сенат и декретировать по заведенной форме. Как только представление состоялось, немедленно назначили комиссию для доклада. Доклад поручили Ласепеду, ученому и сенатору, наиболее преданному Наполеону. Он закончил его в сорок восемь часов и принес в Сенат 18 мая. Этот день назначался для торжественного провозглашения Наполеона императором. Решили, что председательствовать на заседании Сената будет консул Камбасерес, чтобы признание им нового монархического устройства стало более очевидным. Едва Ласепед окончил доклад, как сенаторы, без единого видимого проявления разногласий, единодушно приняли сенатус-консульт. С заметным нетерпением они исполнили необходимые формальности, каковыми сопровождается принятие подобного акта, торопясь отправиться в Сен-Клу. Сенат собирался в полном составе поехать в эту резиденцию, чтобы представить свой декрет Первому консулу и поздравить его с императорским титулом. Едва принятие сенатус-консульта завершилось, как сенаторы прервали заседание и наперегонки устремились к своим каретам.

      Во дворце Сената, на дороге и в Сен-Клу всё было подготовлено для этой небывалой процессии. Великолепным весенним днем длинная вереница карет в сопровождении конных гвардейцев доставила сенаторов к резиденции Первого консула. Он и его жена, заранее предупрежденные, уже ожидали торжественного визита. Наполеон в военном мундире, со спокойным лицом, какое у него бывало, когда на него смотрели люди, и Жозефина, довольная и взволнованная, встретили сенаторов во главе с Камбасересом. Почтительный коллега и еще более почтительный подданный с глубоким поклоном обратился к солдату, которого провозглашал императором, со следующими словами:

      «Сир, уже четыре года как любовь и благодарность французского народа вручили вашему величеству бразды правления, и основы государства уже возлагались на вас по преемству. Более величественное наименование, пожалованное вам сегодня, является лишь проявлением собственного достоинства нации и ее потребности доставить вам новое свидетельство беспрестанно возрастающей любви и уважения.

      Разве может французский народ без воодушевления думать о своем счастье, с тех пор как Провидение внушило ему мысль броситься в ваши объятия?

      Армии были разгромлены, финансы расстроены, доверие к государству уничтожено; различные группировки рвали друг у друга из рук остатки нашего былого великолепия; религиозные и даже моральные понятия оказались затемнены; привычка отдавать и вновь захватывать власть сделала ненужными судей.

      И тогда появились вы, ваше величество. Вы вновь призвали победу под наши знамена и восстановили порядок и государственные финансы;