Донское. Ольга Рёснес

а тупые, наоборот, заострить. Он пишет… да, о чем это он пишет? Пишет, например, о смысле истории, употребляя крепкие, как сам он говорит, евангелические выражения. С этой евангелической точки зрения он выносит врагам смертные приговоры, жарит их в кипящем масле, подвешивает вверх тормашками на березе, но главное – всегда остается бдительным. В нагрудном кармане у него доллары, на шее – крест, что в целом отвечает духу времени и нисколько не противоречит будущему, состоящему из нефти и ладана, ладана и нефти… Будущее! Это не просто ловушка для простаков, это – боевая готовность к нескончаемому самоограблению. Главное при этом – верить. Верить в то, что вовсе не обязательно что-то по существу дела знать. Вон чего уже понатворили вслепую, не зная ни шиша! И чего еще понатворят! Поэт пьет вместе со всеми, делаясь от этого народным, и народ долго потом помнит: этот, проведя ночь со спиртным, выбросился наутро из окна. А то и просто объелся мухоморов, согласно новейшему культу. От культа несет нестиранными носками и сивушной отрыжкой, но ничего не поделаешь: талант. И если талант этот изначально свинский, почему же не воспеть свинство как примету интеллигентности?

      Хорошо, что по соседству живет электрик, иначе Борисычу пришлось бы довольствоваться давно уже надоевшим ему и давно уже выдохшимся домашним своим врагом: занудной, как песнь о всечеловеческой любви, женой. Он мается с нею уже тридцатый год, и все никак не убедит эту общипанную со всех боков метлу в том, что мнение ее в сравнении с его, поэта, мнением ничего не значит. Она ходит на работу в банк, приносит премии, снимает густую пену со срочных вкладов, а в свободное время выискивает мало понятные другим инвективные выражения: сочинитель-крысолов, капустный могильщик, расхлебатель помоев и просто жопа. Откуда она все это берет, остается вот уже тридцать лет для Борисыча тайной, ходила бы себе просто в банк. Другое дело – электрик, тот, в основном, слушает. И хотя профессия у него скромная, а образования никакого, все же есть в нем какой-то ум… не идущий, конечно, ни в какое сравнение с интеллигентностью Бориса Бессмертного. А судит-то, бывает, как! Будто это он, а не член союза писателей, начитался всяких книг и журналов, да еще впридачу урвал что-то у самых трудных философов, с которыми лучше вообще и не знаться! И если бы так, начитался, а то ведь все от себя