АнтиБожественная комедия. Том второй. Гектор Шульц

поквитаться.

      – Ничего, я тебя в обиду не дам. Нам главное крылья получить, а то пешком идти в Девятый Круг, мало удовольствия, – воинственно заявила Астра.

      – Меня другое волнует, – тихо вздохнул я, раздавливая окурок ногой.

      – Что? Сиськи нашей директрисы? – съязвила рыжая, прищурив глаза.

      – Естественно. О чем же мне еще думать, как не о ее сисечках, а они у нее весьма знатные, заинька. Да шучу я, блядь. Хули ты меня лупишь постоянно?! – обиженно воскликнул я, уворачиваясь от коронного правого удара Астры.

      – Попизди мне тут, ебарь диавольский, – буркнула подруга. – Пошли, перемена закончилась. Сейчас у нас «Муки». Надеюсь, что мне дадут тебя помучить, лысенький.

      – Пошли, – кивнул я и первым вошел в класс, где на деревянном столе уже извивалась чья-то душа.

      Войдя внутрь, я замер возле стола для практических занятий. Так поступили все учащиеся, ибо спорить с госпожой Леарией никто не хотел. Несмотря на доброжелательную улыбку, точеную фигурку и дивные прелести, она была демоном. Злым, жестоким и весьма коварным. К тому же, мало кто хотел оказаться на столе и побыть подопытной мартышкой.

      Душой, на которой нам предстояло практиковаться, оказался холеный мужчина с мускулами античного Аполлона. Волосы с груди были тщательно убраны воском, зубы белизной походили на свежевыпавший снег, а вот губы выглядели слегка неестественно, что я не преминул заметить.

      – Заебись, нам теперь утиную жопу препарировать? Очередной пидарас, любящий себя больше всего на свете.

      – Збышек верно подметил отличительную черту этого грешника, – тут же откликнулась демонесса, заглядывая в свиток, с которым не расставалась. – Гордыня, ученики. Один из страшных грехов. Этот экспонат помимо гордыни, отличился в различных распутствах и не брезговал сексуальными оргиями. Всю свою сознательную жизнь этот человек проводил в самолюбовании. Он наводил красоту телесную, забывая о красоте и чистоте души.

      – У, сука. Сальмонеллёз, – выдохнул Ахиллес, сжав до хруста кулаки. – Пидор.

      – Да, уважаемый грек, – улыбнулась Леария. – Содомия. Тоже грех и весьма презираемый большинством смертных. Итак, кто начнет? – Что начнет, госпожа? – спросила Астра, подняв заблаговременно руку.

      – Ты и начнешь, – обрадованно воскликнула демонесса, выводя рыжую вперед. – А поможет тебе в этом Збышек. Какие муки вы бы прописали этому грешнику? – Для начала вырвать силикон из губ, – буркнул я, почесывая голову. – Негоже человеческому рту походить на сральник.

      – Хорошо. Еще что-то? – Ага. Взять кукурузный початок, вбить туда пару гвоздей и вогнать его в жопу этого долбоеба, – меня понесло в дальние дали. Даже Герцог Берит одобрительно поцокал языком.

      – Астра, дополнишь? – рыжая кивнула и, подойдя к столу, указала пальцем на мужскую гордость извращенца.

      – Отрезать нахуй, обжарить в желудочном соке и скормить ему же.