.

Секача!

      Трибуны взвыли от восторга, а император со своей гвардией поспешил скрыться, оставив нас с Астрой вдвоем, если не считать еще пятерых рабов, одетых в замусоленные туники.

      – Збышек, что тут, блядь, творится? Как я тут очутилась? – завалила меня вопросами рыжая. Я махнул рукой, увидев, как ворота в противоположном конце арены медленно открываются.

      – Долго рассказывать, заинька. Сложно все. Вот если выберемся, обязательно все расскажу. Это что за хуета?

      Из врат величаво появилась на свет странная машина, увешанная мечами и лезвиями, как самый настоящий ежик. На вершине машины восседал сам Калигула, закованный в броню.

      – Секач! – эхом пронеслось по трибунам, а чуть позже я понял, почему эта хрень носит такое название. Все лезвия моментально пришли в движение, напомнив мне о такой замечательной вещи, как циркулярная пила.

      – Ебануться, – хмыкнула Астра, прячась у меня за спиной.

      – Ага, – согласился я, беспомощно оглядываясь по сторонам.

      Один из рабов бросился к машине, вереща попутно о том, как сильно он любит императора. Через мгновение его тело оказалось разорванным на тысячи кусочков, отдельные части которых полетели на трибуны под ликующие крики толпы. Астра позеленела от увиденного и слабо икнула, сдерживая рвотный позыв. Впрочем, я испытывал схожие чувства.

      – Узрите смерть свою, – кричал с вышины Калигула, не забывая махать зрителям. Машина тем временем двинулась к ближайшим рабам, которые мелко тряслись от страха и не понимали, за что им такое счастье.

      – Эй, долбоебушки, – крикнул я, привлекая их внимание. – Бегите, блядь. Он же перемелет вас в кровавую кашу.

      Крики подействовали, и два человека, мужчина с женщиной, бросились к нам, будто ища спасения.

      – Ты крут. Дальше-то что? – съязвила Астра, когда у ее ног бухнулся бородатый мужик и принялся нести полную ересь и молить дать ему потрогать сосочек.

      – Надо как-то машину из строя вывести. Вряд ли она на автоматике работает, – хмыкнул я. – Древний Рим же. Скорее всего, там лошади и куча легионеров, которые крутят лезвия, а Калигула хуйней мается, сидя наверху.

      – Стало куда легче. Жаль, у нас сил нет, – меланхолично буркнула рыжая, смотря за тем, как садистская колесница императора превращает в труху очередного несчастного, который решил искать спасения у стен арены. Но я радостно вскрикнул и запечатлел на щеке Астры влажный поцелуй.

      – Заинька, ты гений, ебит того рот, – улыбнулся я. – Силы есть, но их мало. Я так себе сигареты сотворил, пока в темнице сидел.

      – А хули же ты молчал? – рыжая влепила мне кулаком в плечо и злобно клацнула зубами возле уха. – Какой план?

      – Давай сосредоточимся на чем-то одном. На чем-то очень нужном, – задумался я, а потом ляпнул в унисон с Астрой: – Динамит!

      – Годно, – засмеялась девушка, беря меня за руку. – Распидарасим Калигулу. Этот еблан еще не знает, с кем связался.

      Машина меж тем