Классика фантастики – 6. Александр Беляев

столкнуться с фактом, угрожающим нашему порядку и спокойствию, этот гражданин и доводит дело до конца.

      – Но у него есть и другие обязанности?

      – Что же из этого? У следователя тоже не одно дело бывает на руках. Обязательный общественный труд занимает у нас около трех часов. Есть время заняться – хотя бы и поисками американского шпиона.

      – Вы сказали, что обязательный труд у вас занимает около трех часов. Почему вы не указали точной нормы?

      – По кодексу о труде? – с улыбкой спросил Эль. – У нас нет точной нормы, нет и самого кодекса. Если дело этого требует – работаем! И больше трех часов. Но это бывает только в исключительных случаях: какие-нибудь случайные аварии, стихийные бедствия. Обычный же наш труд «у станка» не превышает трех часов.

      – А остальное время?

      – Каждый занимается тем, чем он желает. Главное и почти исключительное наше занятие – мы учимся, учимся и учимся. Непрерывно пополняем свои знания, изобретаем.

      – Ну а если Кто не хочет работать даже три часа в сутки? Какие принудительные меры вы принимаете против лентяев?

      Эль посмотрел на меня с крайним изумлением.

      – Простите, но на этот раз я отказываюсь понимать вас, – сказал он. – Разве нужно заставлять рыбу плавать, а птицу летать? Ведь это их жизненная функция. Такой же жизненной функцией, непреодолимой потребностью является для нас труд.

      – Но труд может быть неприятен, например тяжелый физический труд.

      – Физический труд выполняют наши рабы.

      Я даже привскочил на кресле.

      – Рабы? У вас есть рабство?

      – Ну да, что же вас так удивляет? Порабощенные силы природы, машины – вот наши рабы. А все мы, свободные граждане, работаем не только из сознания общественной пользы – это азбука, о которой мы уже забыли, – но и потому, что труд давно сделался для нас второй натурой.

      – Что это? Свет погас?!

      – Не беспокойтесь, я хочу посмотреть на карту, – сказал Эль.

      Перед ним вспыхнул бедным светом квадрат, на котором обрисовались очертания какого-то моря.

      – Эта карта движется?

      – Да, она движется, потому что мы летим. Наша карта – сама земля. Вот очертания… как это вы называли?.. Азовского моря, вот Черное. Мы пролетаем его.

      – Уже! Так скоро…

      – Турция. Скоро мы увидим Красное море.

      – Но как же вы можете обходиться совсем без карты?

      – Эа направляет наш воздушный корабль по радиокомпасу. Ли посылает радиоволну, а мы летим в этом направлении, как бабочки на огонек. Ошибки быть не может. Впрочем, мы можем, если нужно, справиться по карте и магнитному компасу…

      И, нагнувшись над картой, Эль сказал:

      – Двадцатый градус северной широты и сороковой – восточной долготы. Мы в окрестностях Мекки. Скоро будем на месте.

      Еще несколько минут полета, и мы плавно опустились.

      Эа открыла дверь нашего снаряда, и мы вышли.

      Ли приветствовал нас.

      – Вот, полюбуйтесь, – сказал