Фатум. Том шестой. Форт Росс. Андрей Воронов-Оренбургский

была полна опасностей и требовала подстраховки.

      Сальварес остановился перевести дух, его драгунская уставная шляпа пестрела темными пятнами пота.

      – Эй, придержи, amigo, – сын губернатора подтянул ослабшую подпругу, выровнял сбившийся потник и закурил сигару.

      Прямо перед ними возвышались темные горы, высокие и неприступные. Крутые, острые вершины нескончаемой стеной тянулись с севера на юг, и нигде между ними не было видно прохода. Багровый шар солнца клонился к западному горизонту и алый свет заливал окрестности.

      – Нам стоит поторопиться, дон, – капрал, спрыгнув с коня, остро низал взглядом сгущавшиеся сумерки. – Десять лиг то в гору, то под гору… Дьявол, так можно угробить лошадей, сеньор.

      – Мы у цели… – медленно прозвучал ответ, – дальше я поеду один.

      – Один? Это опасно, команданте! – Вентуро тревожным взглядом еще раз охватил особенности сего глухого, нелюдимого места.

      Сойдя со своей лошади, он торопливо подошел к Сальваресу и открыто взглянул на него, хотя и не прямо в глаза.

      Место, где они сделали краткий привал, представляло собой дикое, мрачное зрелище. Отсюда начиналась узкая ложбина, окруженная высокогорным можжевельником, сплошь покрытая жухлой травой, низкорослым шиповником и бальзамином73. В низинах, где ручьились скальные ключи, трава была ярче и крепко пахла цветом багуль-ника74.

      – Что-то не нравится мне тут, команданте.

      – А мне напротив, – усмехнулся Сальварес и, не вынимая сигары из губ, похлопал по плечу капрала.

      Вентуро замолчал, беспокойно поправил ремень и опустил глаза. Ему было непонятно двусмысленное, полуобнаженное значение этих слов. Еще более мексиканцу был непонятен смысл сего перехода. Эти места как ни какие другие подходили для «десперадо», разбойников, грабителей и убийц. Сердце капрала ущипнул легкий холодок страха. Его изрытое оспой, обросшее седеющей щетиной лицо выглядело серьезно.

      – Что, пугают эти места? – Сальварес в очередной раз вернул сигару в угол рта, затянулся, и пепел в фиолетовом сумеречье вспыхнул рубином.

      Капрал, не поднимая головы, пожал плечами. Но он чувствовал на себе взгляд лейтенанта и был вынужден сказать:

      – Да, команданте, настораживают. – Он снял шляпу, откинул пестрое индейское серапе, нашарил в жилетном кармане обломок расчески и тщательно зачесал назад припорошенные сединой редеющие на макушке темно-каштановые волосы. Пальцы Вентуро нервно играли с костяным гребнем. У него были грубые, покрытые шрамами руки человека, который с детства познал тяжкий труд: рыл канавы, клал камень, ходил за плугом и никогда не расставался с оружием.

      – Ты знаешь что такое бунт, капрал? – мимо лица Сальвареса плыла серая паутина табачного дыма. – Это язык неуслышанного. Наша природная глухота породила в народе грубость – потуги рвани продемонстрировать свою силу. Обычное дело… Чем больше у собаки

73

Бальзамин (бальзаминовые) – семейство растений, состоящее из 225 видов. Бальзамин (impatiens balsamina) растет с красивыми цветами; разводится в садах. Другой вид – «недотрога», «не-тронь-меня» (I. nobime tangere): зрелые плоды скручиваются, разбрасывая семена при малейшем прикосновении; цветы, как правило, желтые; в России произрастают в тенистых, влажных местах. (Прим. автора).

74

Багульник (Ledum palustre) – кустарниковое растение из семейства вересковых; запах листьев одуряющий. Употребляется для дубления кожи; листья подмешивают в пиво. в ветеринарии используется для лечения лошадей, крупного рогатого скота и свиней от раздутия брюха, а также для истребления клопов. Растет, как правило, на торфяных болотах и во влажистых местах. (Прим. автора).