Стихотворение Владислава Ходасевича «Обезьяна»: Комментарий. Всеволод Зельченко

на плечи кудрями, одетый в плащ…»[195]), который на встрече нового 1914 года внезапно смущает гостей словами о кровавой войне и революции[196], перекликается и с пришвинским «лешим», и с «одноногим прохожим» из стихов Ахматовой. В замкнутом дачном мире чужак-пришлец – это, как мы видели выше, в первую очередь бродячий шарманщик /обезьянщик; наделить его тайным знанием о будущем было тем естественнее, что не только предсказатель-цыган, но и «пророчная шарманка» (Северянин, «Жуткая поэза», 1914) были хорошо знакомы модернистской поэзии начала века: «Что быть должно – то быть должно, / Так пела с детских лет / Шарманка в низкое окно…» (Блок, «Зачатый в ночь, я в ночь рожден…», 1907); «Шарманочка! Погромче взвизгни! / С грядущим веком говорю…» (Ходасевич, «Старик и девочка-горбунья…», 1922); «одноногий старик-шарманщик (так наряжена Судьба) показывает всем собравшимся их будущее – их конец» (записи Ахматовой к «Поэме без героя», 1962)[197]

      Сноски

      1

      Черновой набросок Ходасевича 1920 года (РГАЛИ. Ф. 537. Оп. 1. Ед. хр. 25. Л. 22 об.); круглые и квадратные скобки принадлежат автору. О фокуснике ср. автокомментарий к стихотворению «Друзья, друзья! Быть может, скоро…» (1921): «Это – конец стихотворения. Начало (3 строфы о фокуснике, берущем из воздуха монеты) – выброшено» (Собр. соч. I, 427). Цитату из «Дзядов» Мицкевича («A tuś mi, panie motylu!») см. ч. IV, ст. 1268; герой поэмы Густав, поймав кружащегося у свечки мотылька, произносит монолог о человеческих душах, которые становятся мотыльками после смерти: «А! Мотылек? Вы, сударь мой, откуда? / (Ксендзу, показывая мотылька.) Крылатый рой! На грани тьмы он где-то… / Все истины лучи они при жизни тушат, / Настанет Страшный суд – пойдут во тьму за это. / Но, ненавидя свет, должны стремиться к свету / Их осужденные, блуждающие души…» (пер. Л.Н. Мартынова).

      2

      Bethea D.M. Khodasevich: His Life and Art. Princeton, 1983. P. 181.

      3

      «Un filologo è sempre contento quando trova una parallela». В устной итальянской речи Френкеля проскальзывали германизмы; в нашем случае смешение eine Parallele и un parallelo способствовало тому, что сентенция удержалась в памяти одного из участников его семинаров в пизанской Высшей нормальной школе (Conte G.B. Ope ingenii: Esperienza di critica testuale. Pisa, 2013. P. 29).

      4

      «Сладчайшие преданья»: К источникам одного стихотворения Ходасевича // Древний мир и мы. СПб., 1997. [Вып. 1.] С. 221–226; К столетию одного рукопожатия: Действительность и литература в «Обезьяне» В.Ф. Ходасевича // . 2015. Т. 11. № 2. С. 172–195.

      5

      «Сирена» –

195

Бердяев Н.А. Самопознание: Опыт философской автобиографии / Сост., предисл., подгот. текста, коммент. и указ. А.В. Вадимова. М., 1991. С. 195.

196

Иванова Л.В. Указ. соч. С. 54–55; Бердяев Н.А. Указ. соч. С. 373–374.

197

Записные книжки Анны Ахматовой. С. 208; ср. с. 175. Образ шарманки в поэзии этой эпохи основательно исследован: Тименчик Р.Д. Ахматова и Пушкин: Заметки к теме. III: «Невидимых звон копыт» // Пушкин и русская литература: Сб. науч. тр. Рига, 1986. С. 124–125; Ичин К. К мотиву шарманки в творчестве Елены Гуро [1999] // Она же. Авангардный взрыв: 22 статьи о русском авангарде. СПб., 2016. С. 123–134; Аторина О.Г., Сафроненкова Н.А. «Шарманка, жалобное пенье, / Тягучих арий дребедень…»: Семантика образов шарманки и шарманщика в русской поэзии XIX–XX веков // Русская филология: Уч. зап. каф. истории и теории литературы Смоленского гос. ун-та. 2006. Т. 11. С. 18–29 (нам недоступно); Лаццарин Ф. Петербургский текст в акмеистических стихах Владимира Нарбута // Зборник Матице Србске за славистику. 2012. Т. 81. С. 44–45; Сошкин Е.П. Указ. соч. С. 110–115 и др.