Эта короткая жизнь. Николай Вавилов и его время. Семен Ефимович Резник

выходили «на дело» по ночам, когда двигались торговые караваны. Днем они предпочитали отдыхать где-нибудь в тенистой балке у ручья. Тем не менее, от путников требовалась предельная бдительность. Вавилов несколько раз менял маршрут, узнав, что впереди появились какие-то подозрительные всадники.

      Тегеран был забит русскими войсками, местное население настроено враждебно, порой вызывающе. С тех пор как стали приходить вести о поражениях русских, от заискивающего подобострастия не осталось следа. Вавилов ходил по улицам и переулкам, пытаясь устроить караван на ночлег, но это оказалось очень непросто.

      Во враждебности к кафирам – неверным – особенно упорствовали мусульманские муллы, чье влияние на людей было очень велико. Вавилова не покидало ощущение опасности. Невольно вспоминалось, что когда-то здесь был растерзан религиозными фанатиками русский посол Александр Сергеевич Грибоедов…

      В глухом переулке рядом с Вавиловым вдруг упал тяжелый кирпич, брошенный откуда-то сверху; несколько осколков впилось в голенище сапога. Второй кирпич просвистел у виска. Он инстинктивно бросился в сторону, потом вперед, через несколько минут вновь оказался на людной улице…

      В Тегеране Вавилов смог, наконец, распрощаться с вороватым переводчиком. Искать замену не стал: его собственные знания персидского языка (фарси) к этому времени настолько улучшились, что он уже мог обходиться без переводчика.

      Прежде чем двинуться дальше, Вавилов продал лошадей: они становились помехой. Путь его лежал на священный город Мешхед, знаменитый мавзолеем имама Али – двоюродного брата пророка Магомета, одного из самых почитаемых мусульманских халифов. Путь был неблизкий – 900 километров от Тегерана, но туда можно было добраться на перекладных. Вавилов договорился с возницей: за дополнительную плату тот будет останавливать лошадей в любом месте по первому требованию.

      Путешественника интересовал не мавзолей Али, а то, что путь проходил по густо засеянным, никем еще не исследованным полям. Нивы как раз созревали – самое подходящее время для сбора семян и образцов растений.

      Вавилов внимательно наблюдал за колышущимися посевами, между которыми вилась дорога, часто останавливал возницу, чтобы собрать образцы. Коллекции пшениц и других культур быстро пополнялись, причем оригинальными, засухоустойчивыми формами, не имевшими себе равных нигде в мире – это выяснилось впоследствии на опытных делянках.

      С приближением к Мешхеду на дороге все чаще попадались величаво вышагивающие верблюды, нагруженные длинными черными тюками. Вавилова удивляли эти странные, совершенно одинаковые тюки: раньше такие грузы ему не встречались. Остановившись на ночлег в караван-сарае, он стал расспрашивать, каково содержимое этих тюков, и был поражен до глубины души, когда узнал, что так перевозят покойников. Их доставляют в Мешхед со всего Ирана, ибо быть похоронным рядом со священной могилой имама Али – это высшее счастье для мусульманина. Возможно, все