Я поступила в университет (сборник). Виктория Габриелян

у него задрожали, он, пряча взгляд, схватил деньги, забегал по коридору, натыкаясь на мальчика.

      – Где мама? – спросил у него.

      – Мама спит на кухне, – серьезно ответил мальчик.

      – Она всегда спит после дозы, – объяснил грузин.

      – Тетя, дай мне рубль, – попросил мальчик.

      Я уже никого не слушала, нащупала замок, рванула дверь на себя. Он закричал мне в спину:

      – Подожди, я тебя провожу!

      Не помню, как спускалась на лифте, как выбежала из подъезда, совершенно не понимая, где нахожусь и в какой стороне метро. Темно, какие-то тени шатаются у подъезда.

      – Направо, здесь направо, – я обнаружила его рядом с собой, он все-таки вышел следом за мной.

      Я побежала, уже виднелась широкая улица, по ней проносились машины.

      – Останови мне машину, – крикнула я ему.

      – Конечно-конечно, – он с готовностью бросился к обочине и вскинул руку.

      Сразу остановилась какая-то «тойота».

      – Друг, – сказал он, – мою подругу подвезешь, куда она скажет?

      – Садитесь, – кивнул мне водитель.

      Я устроилась рядом с водителем и уже захлопнула дверь, как незнакомец вдруг протянул водителю в открытое окно мои деньги:

      – Это за проезд (грузин же – что бы ни случилось, он должен заплатить за девушку) И повернулся ко мне: – Я тебе позвоню.

      – Даже не вздумай, – разозлилась я окончательно, – не забудь, что я знаю, где ты живешь. Я сообщу в милицию, и они накроют ваш притон. Поехали же скорей.

      Машина сорвалась с места с визгом, понеслась вперед по ночной Москве. Я видела в боковое зеркало, как он одиноко стоял на тротуаре и (нет, в это невозможно поверить) махал мне рукой.

      И я вдруг разрыдалась. Настигло меня всё-таки. Размазывая тушь по лицу, задыхаясь слезами, икая и кашляя, я вылила на водителя всю свою историю одиночества и неудачного свидания.

      И знаете, что он мне сказал, когда я замолчала?

      Он сказал:

      – Я не понимаю: что вы, нормальные славянские девушки, в этих черножопых находите?

      У меня аж весь стресс прошел.

      – Так я же сама черножопая! – сказала я ему. – Машину останови! Приехали!

      – Идиотка, – сказал мне водитель на прощанье. Что есть абсолютная правда.

      Пятнадцатый квартал

      – Свэта-джан! – кричала маленькая пожилая женщина на весь венский аэропорт, где у нас с мамой была пересадка на вашингтонский рейс.

      Мама отодвинула чашку с кофе и завертела головой во все стороны.

      – Это Иоланта! Ее прокуренный голос!

      – Свэт! – женщина бежала к нам, сильно припадая на правую ногу, как хромая гусыня.

      – Иоланта! – мама протянула к ней руки. – Как ты меня узнала? Я совсем седая, волосы десять лет не крашу.

      – Свэта-джан, ти такой же красывый! Я твой дочка узнал. Он такой, как ти многа лет поназад. – Иоланта обняла меня. – Помнишь, ты орал под столом, балик-джан (детка)?

      – Иоланта, Иоланта! – мама гладила по соломенным волосам своего неизменного «мастера парикмахерского дела»,