Все наши вчера. Кристин Террилл

мне после того, как все закончится? Родители утром уехали в Вэйл.

      Джеймс смотрел на оратора на кафедре.

      – Ага, конечно.

      Джеймс частенько оставался у меня, когда мои родители уезжали, а это бывало практически постоянно, и значит, он не понимает, о чем я. Но я просто не могу сказать об этом, особенно тут, когда Финн Эбботт в двух футах от нас. Поэтому я несмело положила руку ему на ногу.

      Еще чуть ближе к колену – и это уже будет просто дружеский жест. Если я просто похлопаю его по ноге, это будет выглядеть по-приятельски. Но сейчас моя рука лежит самую чуточку высоковато. Я попыталась представить себя Софией и легонько сжала его ногу. Может, со стороны это и могло показаться ловким ходом, но у меня так всё сжалось в груди, что я имела все основания опасаться, не случится ли со мной сердечный приступ.

      Джеймс глянул на меня, и я увидела, как в его голове начали крутиться шестеренки.

      – О, а вот и Нат, – сказал Финн.

      Я отдернула руку, а Джеймс развернулся к сцене. Пока я умирала сорока шестью различными способами, успела добавить произошедшее в список «Почему я ненавижу Финна Эбботта», и под прикрытием скатерти сжала трясущие руки в кулаки.

      Нат выступал с речью предпоследним, как раз перед вице-президентом. Мэр Маккриди, старый друг моей мамы, посещающий все вечеринки в нашем доме, представил его. Восходящая звезда демократической партии, недавно избранный партийный организатор фракции меньшинства и поднимающийся все выше и выше в должности член Комитета партии по разведке.

      Вдобавок он Шоу.

      – Как думаешь – Нат будет рано или поздно участвовать в президентской гонке? – спросила я, пока гремели аплодисменты, стараясь, чтобы мой голос звучал естественно. Тамсин или София не молчали бы и не трепетали, а значит, и я не буду. Я буду держаться непринужденно.

      Джеймс пожал плечами.

      – Он мне никогда об этом ничего не говорил.

      – Будет, – сказал Финн. – Не на следующих выборах, но через одни – возможно. После того, как побудет сенатором или губернатором.

      – Почему ты в этом так уверен? – спросила я.

      – У него все для этого есть. Происхождение, ресурсы, прекрасная прическа, прям для президента. Он будет идиотом, если не станет баллотироваться.

      Джеймс рассмеялся, не услышав в словах Финна того издевательского подтекста, что услышала я.

      – Думаю, из него получился бы отличный президент. Он умный, отзывчивый и сильный. К тому же, знаешь ли, – я бросила на Финна уничижительный взгляд, – у него такие хорошие волосы!

      – М, не стоит недооценивать важность хорошей прически. Она действительно…

      Я перебила его.

      – Я не шучу, Финн. Не мог бы ты…

      – Много говорит о человеке.

      – Перестать быть идиотом хотя бы на десять секунд?

      – Ребята, тише! – сказал Джеймс. – Нат начинает.

ЭМ

      Я сидела на промерзшем асфальте, прислонившись к присыпанному соляной пылью «Цивику», а рядом сидел Финн. Он потирал руки, чтобы