Вперед, за Питер!. Сергей Сурин

поле не видно ни зги, скорее костер нам зажги!

      Зрители всё настойчивее требовали зрелища, а самый активный сектор еще и беспрерывно подпрыгивал, чтобы согреться и вывести сплоченность на новый уровень.

      – Раз, два, три, – ты нам, ведьма, тут не ври!

      Ври – не ври, исход предрешен: со своего места поднялся главный инквизитор региона. На парадной мантии – яркий орден «За охрану истины» и золотой свисток футбольного арбитра. Возбужденные предстоящим сожжением зрители стихают, даже активный сектор больше не прыгает. Замолкли, насторожились.

      – За вредность, упрямство и психическую неуравновешенность, за постоянные претензии, своенравие и чрезмерное стремление к комфорту делаю подсудимой первое предупреждение.

      Достал из кармана желтую карточку. И показал – раз уж достал.

      – За организацию ссор и скандалов с параллельным обрезанием крыльев супругу и периодическим надругательством над его мечтой выношу подсудимой второе предупреждение.

      И второй раз желтая, как лимон, карточка направляется в сторону будущего костра.

      – По совокупности содеянного постановляю: удалить подсудимую из нашей жизни.

      Красная карточка была вынута из другого кармана и зафиксирована в высоко поднятой руке.

      – И да покинет наши сердца на время сожжения случайное сострадание и малейшее милосердие.

      Подойдя к чаше с огнем, Всеволод обернулся на ведьму. Привязанная к столбу, с растрепанными волосами, внимательно смотревшая в небо, и наконец-то – беззвучно – шевелившая губами, – ведьма вызывала его симпатию, и с этим ничего нельзя было поделать. Мало того: Всеволоду показалось, что она не просто шевелила губами, а посылала ему воздушный поцелуй, – от чего в руках у него тут же вспыхнул факел! Всеволод готов был поклясться, что произошло какое-то странное самовозгорание, – впрочем, зрителей его клятвы совершенно не волновали.

      – Гори, гори, ясно. Зрелище – атасно!

      Пока шел с горящим факелом – зрители входили в раж. Входить в раж ритмично помогали двое – один с большим барабаном, исправно выделявшим сильные доли, другой – с дирижерской палочкой. Всеволод и не заметил, как оказался перед удаляемой из жизни…

      – Она мешает тебе жить! Эту тему надо закрыть!

      Скандировали слаженно, волну запустили по трибунам. Так что, если смотреть на происходящее со стороны, то это было красивое и впечатляющее зрелище. Главное – не смотреть на происходящее со стороны жертвы, – думал Всеволод, – тогда будет уже не до слаженности речитативов и колыхания трибун. Впрочем, Всеволод не хотел сейчас быть и тем, кому по свистку арбитра придется поджечь хворост вокруг ведьмы, – самим собой…

      – Раз, два, три, – ну-ка, ведьмочка, гори!

      Свисток арбитра.

      – Ты сама это выбрала…

      Вздохнул Всеволод, но так и стоял с горящим факелом, не разжигая костра, под нарастающий свист аудитории.

      – Да,