Вперед, за Питер!. Сергей Сурин

с утра друг другу. Три!

      Не сорите жребием, бросайте его аккуратно, – как и древнеримский Юлий, Юлия оказалась перед нелегким выбором: доводить свой разум до кипения или, напротив, охладить до миролюбия.

      – Мы куда-то идем?

      – Быстрее, чем идем…

      – Едем?

      – Нет, еще быстрее.

      – Летим?

      – Ты представляешь? У нас с тобою будут крылья!

      – Значит – лазурный берег, о необходимости посещения которого так долго говорила тебе твоя супруга? Спасибо, любимый! И извини, что я, как стерва…

      – Нет, с Лазурным Берегом мы не играем…

      Глаза Юлии, специально прикрытые в предвкушении чудесного, теплого, лазурного – стали медленно раскрываться. Так бывает с бутонами по весне, но то по весне и с бутонами, а здесь конкретно надвигалась буря – с агрессивной мглою и недружелюбным покрытием неба.

      – Да, да, ты абсолютно правильно поняла: мы летим на нашу игру…

      Увидев, как с лица супруги сползает улыбка, не забудьте подумать о вечном: лишним не будет.

      – На какую такую игру?

      – На нашу. Футбольную.

      – Кто летит?

      – Мы с тобой.

      – Ты бредишь?

      – Давай обсудим это в самолете.

      – В каком самолете?

      Разговор с женой – те же шахматы, где ходы надо планировать наперед, просчитывая возможные ответы. Информация о поездке категорически не укладывалась в голове супруги, и Всеволод подумал – что есть же салоны красоты с процедурой «укладка волос», но где найти салоны понимания с «укладкой информации»?

      – Давай еще раз сначала. Я организовал поездку на наш финальный матч. Самолет стартует сегодня, в день юбилея нашей свадьбы. Завтра вечером – назад.

      – Ты разве не знаешь, что у нас плохо с деньгами?

      – Но это не тот случай, когда надо экономить…

      – А то, что в ванне кафель отваливается – не тот случай, когда надо тратить?

      – Но я говорю о сакральном – о том, что пропустить нельзя…

      – А мои слова о треснутом окне, в которое попал ваш мяч – пропускать между ушей, выходит, можно?

      – Послушай, я просто хотел, чтобы мы были там, на матче, вместе. А на фоне этого окно и кафель…

      – А я просто не хочу жить на фоне треснутого окна и отваливающегося кафеля! И если ты готов существовать, как Диоген в бочке, или как Ленин в шалаше, то ищи себе…

      – Как Ленин лучше: в бочке застрять можно…

      – Чтобы в бочке не застрять, надо меньше пива жрать. Детей не во что одеть – а он в полет собрался, крылья расправил…

      – Прямо, дети голыми ходят…

      – Голыми не ходят. Но в нашей, знаешь ли, цивилизации принято…

      – В нашей – в смысле, в вашей, в женском отделении? Где комфорт и вкусная еда?

      Всеволод почувствовал, что его предательски унесло в открытую контратаку. Конечно, команда, вечно пребывающая в обороне и не помышляющая о взятии чужих ворот, уважения не вызывает. Но, направив действие, можно, как говорят классические механики, немедленно нарваться на противодействие.

      – А