Такое запутанное дело. Фрэнсис Дункан

делу, Чарлз. Утром вы упомянули, что Картхэллоу убит пулей с очень близкого расстояния.

      – Вы видели результат. По словам доктора Корбина, чтобы нанести подобные повреждения, револьвер должен был находиться у виска. Пуля прошла насквозь и попала в раму висевшей на стене картины. Здесь-то и возникают сложности.

      – Вы сделали все, что могли, Чарлз, чтобы заставить миссис Картхэллоу рассказать правдоподобную историю, – успокоил его Тремейн.

      Инспектор взглянул на него понимающе.

      – Вы на верном пути, – ответил он. – Дюжину раз я изучал фотографии и сравнивал с обстановкой кабинета. Но все равно что-то не сходится. Если провести прямую линию от того места, где, по ее собственным словам, стояла Хелен, до той точки, где, по ее же словам, во время борьбы находилась голова Адриана, то траектория выстрела заканчивается где-то на потолке.

      Джонатан Бойс сочувственно усмехнулся:

      – Понимаю, о чем вы, Чарлз. Геометрические данные игнорировать невозможно.

      Мордекай Тремейн тоже высказал свое авторитетное мнение:

      – В подобной ситуации Хелен вряд ли отдавала себе отчет в том, что и как происходит. Представь сам: они дерутся над столом, и Картхэллоу сжимает в руке револьвер. Внезапно раздается выстрел. Она смотрит на мужа и видит, что он мертв. А поскольку пуля крупного калибра выпущена с близкого расстояния, зрелище способно кого угодно привести в шок. Особенно женщину. Разве не разумно предположить, что Хелен могла неправильно истолковать события этих ужасных минут?

      Пенросс кивнул:

      – Да, вполне разумно. Вот почему я дал ей возможность объясниться. Сделал все, что в моих силах. Фактически, даже больше, чем следовало.

      Джонатан Бойс нахмурился:

      – А не могло случиться так, что вдова искренне заблуждается? Переживание действительно ужасное, оно способно затмить разум.

      – Вы слышали и видели, как миссис Картхэллоу давала показания, – произнес инспектор. – Разве она производила впечатление растерянной, испуганной или неуверенной в себе женщины?

      – Нет, – неохотно признал Бойс.

      – Я проверил множество раз, – продолжил Пенросс. – Чтобы начертить прямую линию к пулевому отверстию в раме, пришлось вообразить, будто револьвер был приставлен к голове Картхэллоу намеренно. А в той борьбе, которую так живо описала миссис Картхэллоу, подобное положение не могло возникнуть ни на секунду. Револьвер, разумеется, отправили на дактилоскопическую экспертизу. Выяснилось, что все отпечатки пальцев принадлежат исключительно ей.

      Наступило долгое молчание. Наконец Мордекай Тремейн проговорил:

      – Не думаю, Чарлз, что на этом история закончится.

      – А мне как раз представляется, что это все, – возразил Пенросс.

      Мордекай Тремейн поправил опасно балансировавшее на кончике носа пенсне. Глаза его вспыхнули, словно он пытался поймать многообещающую, но упорно не желавшую принимать определенную форму версию.

      – Хелен Картхэллоу – умная женщина. Если