Стазис. Вадим Картушов

тоже, – сказал Коршун. – Но опять же, я не могу держать в неведении своих уважаемых коллег. Им должно быть известно об истинной сущности нашего гостя. Скрыть от них подобную информацию было бы равноценно преступлению. Кроме того, князь, такие вещи иногда полезно освежить в памяти. Старое товарищество – сильная штука, мне ли не знать, ваша светлость? Важно, чтобы в критический момент оно не помешало мыслить здраво.

      – Я не эмиссар, – сказал Синклер.

      – Правда? – улыбнулся Коршун.

      – Не совсем. Черт. Уважаемый совет. Я пережил нападение. Очень давно. Долго без сознания. Провел на территории Стазиса. Это дало эффект. Странный эффект. Вроде болезни. Но я не эмиссар. Я человек.

      – Мы можем быть в этом решительно уверены? – спросил Владимир.

      – Можете, воевода.

      – Это невозможно. Так не бывает, – сказал пан Корча.

      – Я перед вами, – ответил Синклер.

      – Не знаю, зачем вы это устроили, Виталий Александрович, – сказал князь. – Но напомню вам, что мы собрались не для обсуждения Синклера. Мы собрались здесь для обсуждения информации, которую он принес.

      – Именно к этому обсуждению я и собирался перейти незамедлительно, – сказал Коршун. – Синклер, когда вы посещали Москву? Сразу ли после Москвы вы направились к нам, в Красноармейск?

      – Полторы недели назад. Был там неделю. Около МКАД. Меня ранили мародеры. Два дня. Приходил в себя. Сразу после этого. Пошел сюда.

      – Вы не посещали другие города? Не общались с клановыми офицерами других кланов? – спросил Коршун.

      – Нет, – ответил Синклер раздраженно. – Я два дня лежал. Под брезентом. Почти без памяти.

      – Вы совершенно уверены, что в течение последних трех дней не посещали Рязань или ее пригороды? Скажем, Рыбное?

      – Как бы я. Это сделал? – спросил Синклер.

      – На армейском грузовике, например, – сказал Коршун и пожал плечами.

      – Еще раз. Около Москвы ранили. Два дня лежал. Пришел сюда. Здесь. Какая Рязань?

      – Действительно, какая Рязань, – сказал Коршун и рассмеялся. – Вернемся к теме. Вы говорили, что на улицах Москвы стоят орды эмиссаров. Орды – это сколько?

      – Это много, – сказал Синклер.

      – И все-таки чуть подробнее. Сколько, по-вашему? По вашей экспертной оценке.

      – Десятки тысяч.

      – Вы были в Москве целую неделю, и все, что вы можете сказать, – «десятки тысяч»? Два десятка? Или десять десятков? Я даже не спрашиваю, как вы смогли выжить в Москве целую неделю. Надеюсь, вы оценили мою деликатность. – Коршун весело улыбнулся и огляделся по сторонам, словно хотел призвать коллег оценить шутку.

      – Я должен был. По головам их. Пересчитать? Не меньше пяти. Десятков.

      – Пятьдесят существ? – спросил Коршун.

      – Пятьдесят тысяч. Зря теряем время. Вы должны мобилизовать. Эвакуировать. Я спешил. Чтобы вам помочь. Надо собирать. Великий Совет кланов. А вы… – сказал Синклер.

      – Мы ценим вашу помощь. От лица клана я приношу вам благодарность, Синклер, –