Одесский листок сообщает. Николай Свечин

«Лондонскую».

      Эта гостиница первого класса стояла на Старом Николаевском бульваре, из ее окон открывался дивный вид на порт внизу, на море и на лучшую часть города. В прошлый раз коллежский советник жил там и остался доволен.

      Заселившись, приезжий быстро принял душ и потребовал завтрак в номер. Сергей хотел уйти, но начальник не отпустил его:

      – Выпей вместе со мной кофе, есть разговор. А потом поедем на кладбище. Ты ведь своих уже похоронил?

      – Да, позавчера.

      Коридорный принес завтрак. Как только он вышел, Лыков сказал:

      – Возьми справку у доктора, что ты болен.

      – Зачем? – удивился грек.

      – Курлов требует, чтобы ты вернулся в столицу. Вести дознание он тебе запретил. Почтишь через девять дней – и в Петербург.

      Азвестопуло недоуменно смотрел на коллежского советника.

      – Ну? Понял теперь?

      – Нет… Курлов свихнулся? Как он это себе представляет? Что, я буду в Питере без вас бумажки перекладывать, а вы здесь в одиночку станете ловить Степку Херсонского?

      – Да.

      – Он… идиот.

      – Курлов службист. И правда не принято, чтобы полицейские вели дознание преступлений, жертвами которых стали их близкие родственники. Это похоже на месть. Павла Григорьевича можно понять.

      – По совести – нет, нельзя!

      – Можно, Сережа, можно и даже нужно. Ну какая у нас с тобой будет объективность? Ты же хочешь его задушить своими руками.

      – Разумеется!

      – А мне строго-настрого велено взять Степку живым. Иначе вылечу со службы.

      – И что вы решили?

      – Я тоже хочу придушить эту тварь. Но так и быть, оставлю его тебе. Буду держать, чтобы не вырвался.

      – Вот это правильно.

      – Конечно, правильно. А насчет увольнения мы еще поглядим – Павел Григорьевич себя сильно переоценивает. Не для того я столько лет в департаменте служил, чтобы всякая шушера меня выгоняла. Но справку у доктора возьми. Болен, прикован к постели, выехать пока не можешь. Учти, генерал захочет это проверить.

      – Ха! Проверять Азвестопуло в Одессе? Из Петербурга? Смешно.

      Сыщики поехали на старое христианское кладбище. Могила родителей Сергея находилась в дальнем конце. Место было непрестижное, невдалеке возвышалась за оградой Чумная гора. В свое время там хоронили умерших от трех чумных эпидемий, поразивших Одессу. Затем сверху начали наваливать мусор, и появилась самая настоящая сопка, подобная шахтерским терриконам. Хоронить на давно закрытом кладбище официально запрещалось. Спасибо полицмейстеру, что разрешил…

      Посидев у свежей могилы, сыщики разделились. Сергей поехал на Большую Арнаутскую к доктору Трахтенгерцу за справкой о болезни. А Лыков отправился к градоначальнику представляться по случаю прибытия.

      Генерал-майор Толмачев принимал у себя на квартире, на Маразлиевской улице, 18. Он обрадовался гостю:

      – Алексей Николаевич! Очень приятно снова видеть вас в Одессе.

      – И я рад, Иван Николаевич. Город у вас особенный, что и говорить. Плохо, что обычно я приезжаю по невеселым