Последняя Ева. Анна Берсенева

из-за сырого ветра и мокрых ног.

      Она так увлечена была этой невидимой помощью ему, что даже не заметила, когда крутой подъем вдруг кончился.

      – Все, ребята, мы на плато! – Денис сорвал с головы вязаную шапочку и победно вскинул руки; его мокрые волосы колечками прилипли ко лбу. – Мы молодцы и право на отдых заработали упорным трудом!

      Тут ветер вырвал из его рук шапочку и как пушинку унес куда-то вниз. Но Денис не обратил внимания на такую ерунду.

      – Лагерь разбивать, быстро! – скомандовал он. – Во-он в том лесочке, пониже, там дует меньше. Через сорок минут все должны сидеть в сухой одежде по палаткам и пить горячий чай с лимоном!

      Началась обычная суета, которой всегда сопровождалось устройство лагеря. А на этот раз все торопились еще больше: угроза массового лазарета была вполне реальна. Ставили палатки, разводили костры, бегали за водой к роднику, который был обозначен на Денисовой карте.

      За общими хлопотами Ева даже забыла взглянуть с плато вниз, на море. Да его и все равно не было видно в сплошной снежной мгле.

      Глава 5

      Время суток Ева всегда угадывала так точно, что ей и на часы не надо было смотреть. Она сама не понимала, как у нее получается, но это странное чутье никогда ее не подводило.

      Время протекало сквозь нее как ручей, и она изнутри чувствовала все его незримые повороты.

      Поэтому, едва проснувшись, она поняла, что сейчас раннее утро и что спала она совсем недолго. Ее удивила только тишина снаружи – вчера вечером палатка зловеще гудела от ветра.

      Галя и девочки, конечно, еще спали: сказывалась усталость вчерашнего дня. Лежащая в середине Леночка даже похрапывала слегка – наверное, нос у нее был заложен.

      Ева спала у самого полога, поэтому выбраться наружу можно было совсем незаметно. Ей показалось, что она и не засыпала вовсе. Беспричинно счастливый холодок в груди не похож был на утреннюю вялость.

      Она осторожно расстегнула «молнию» полога и выглянула из палатки.

      Несколько секунд она не могла понять, где находится. Вернее, она просто ничего не видела и даже не различала, где верх, где низ. Самый воздух исчез – вместо него все было окутано сплошным туманом.

      Еве вдруг стало страшно. Она не понимала, откуда взялось это чувство и с чем оно связано, но у нее даже руки задрожали. Ощущение одиночества и покинутости было в этом плотном белом мареве таким острым и жутким, что она едва не заплакала.

      Она выбралась из палатки, встала и огляделась. На расстоянии вытянутой руки все-таки можно было кое-что различить, но уже в двух шагах не видно было ни зги. Не понимая, куда идет, Ева сделала два шага вперед, потом еще два, еще…

      Она шла без дороги, охваченная необъяснимым испугом и растерянностью, спотыкалась о древесные корни и едва не падала. Неподвижность воздуха, ставшего туманом, не давала ей понять, кончился ли уже лес и где она находится.

      Но вскоре деревья, различимые сквозь туман, поредели, а потом и совсем исчезли. Ева стояла на том самом плато, до которого они