Последняя Ева. Анна Берсенева

изящество чувствовались в каждом его движении и во всем его облике.

      Палатки были пятиместные, так что все женщины умещались в одной. Обязанности на них лежали в основном кухонные, да и то для мытья посуды каждый раз назначались дежурные.

      У них уже были свои туристские байки, которые со смехом рассказывались у костра. Например, как Галочка пошла мыть миску и уронила ее в ручей. Стала доставать миску ложкой – утопила и ложку. Половник показался ей достаточно длинным, чтобы выудить посуду со дна ручья, – и половник немедленно полетел туда же!

      Ева находилась в том странном состоянии, в котором сама не могла разобраться. Она не то чтобы не участвовала в общей веселой жизни – она участвовала в ней как-то внешне. А жизнь у нее по-прежнему была своя, протекающая по никому не видимым законам…

      Хотя, конечно, за любое дело она бралась так же охотно, как и все участники похода. Раздавала сухари и сухофрукты во время особенно длинных и утомительных переходов. Следила, чтобы никто из ребят не натер ноги или хотя бы вовремя заклеивал потертости пластырем. В очередь с другими девчонками готовила еду. Помогала костровым, потому что они сменялись каждый день, а Денис во всеуслышанье заявил:

      – Ребята, в этом походе каждый из вас должен научиться разжигать костер! Хотя бы вполовину так же классно, как Ева Валентиновна!

      Ева подозревала, что его похвала была сильно преувеличена, но для нее тем более приятна.

      Она привыкла к тому, что он постоянно находится рядом, и давно уже не стеснялась и не смущалась. Ну, утром только сердце вздрагивало каждый раз по-новому и каждый раз спрашивало: неужели?..

      Ева видела, что он смотрит на нее не совсем так, как, например, на Галочку. Какая-то обещающая ласка сквозила в его взгляде, этого невозможно было не заметить. Даже она не могла не заметить, хотя с нею все это происходило впервые…

      Все они постоянно находились друг у друга на виду, и едва ли можно было рассчитывать на какие-то более явные знаки внимания со стороны командира, да еще при учениках. Но Ева и не думала, что может быть что-то прекраснее, чем этот удивительный взгляд, чем эта улыбка, таящаяся в правом, чуть приподнятом уголке его губ, – там же, где была маленькая родинка…

      Предпоследний день похода оказался самым трудным.

      Вообще-то и предполагалось, что он будет самым трудным, потому что на этот день было намечено восхождение на плато, с которого можно будет увидеть море. Но когда утром их палатки едва не снесло ветром – даже Денис засомневался.

      – Может, не пойдем наверх? – На совет он собрал у входа в палатку Игоря и Галю с Евой. – Двинем сразу на Алушту, лишний день там побудем до отъезда, а?

      – Ты меня спрашиваешь? – хмыкнул невозмутимый Игорь. – По мне, так ничего страшного. Ну, ветер. Не на Эверест же поднимаемся, авось не сдует!

      – А снег пойдет? – продолжал сомневаться Денис. – Простудятся, слягут все в один миг… Вы как, девочки?

      – Мы не сляжем, – ответила Ева, и Галочка согласно кивнула. – Но я ведь не