Ключ от вечности. Наталья Александрова

в это зеркало, собственно, ради этого она приехала в эту деревню и вошла в этот дом.

      Опять же, как бывает во снах, последние шаги дались ей тяжело, Надежда шла так, словно к ее ногам были привязаны тяжелые гири или словно вокруг нее был не спертый, застоявшийся воздух нежилого деревенского дома, а какая-то вязкая, плотная среда, которая сопротивлялась каждому ее шагу, каждому движению.

      Наконец Надежда преодолела это сопротивление, подошла к комоду, протянула руку к зеркалу и повернула его к себе.

      Зеркало было покрыто густым слоем слежавшейся пыли, так что она не видела своего отражения. На этом пыльном слое чья-то рука написала два слова: «Кто ты?»

      Надежда достала носовой платок, осторожно протерла зеркало и снова посмотрела в него. При этом ей было страшно, как будто она заглядывала не в обычное зеркало, а в бездонную пропасть, в темный загадочный омут.

      Но это было самое обычное зеркало, и в этом зеркале Надежда, как и положено, увидела отражение. Отражение женского лица…

      Однако это было не то лицо, которое она видела в зеркале каждое утро. Из овального зеркала на нее смотрела совершенно незнакомая женщина примерно ее лет и даже немного похожая на Надежду, но не она. Это была совершенно незнакомая женщина, которую Надежда никогда прежде не встречала.

      – Кто ты? – удивленно и испуганно спросила Надежда и, уже произнеся эти слова, вспомнила, что именно они были написаны на пыльном зеркале.

      Губы отражения как будто нехотя разлепились, и женщина, отраженная в зеркале, задала Надежде тот же самый вопрос, но с другой интонацией:

      – Кто ты?!

      И в этот же миг за спиной Надежды раздались странный хрип и какие-то булькающие звуки.

      Надежда обернулась и увидела, что старый телевизор сам собой включился, голубой экран тускло засветился, и на этом экране появилось лицо той же незнакомой женщины, чье отражение Надежда видела в зеркале.

      Эта незнакомая женщина в упор взглянула на Надежду и строго проговорила:

      – И всем по порядку дает шоколадку и ставит, и ставит им градусники! Два раза вправо, потом один раз влево! Запомни – два вправо и один влево! Градусники ставим!

      Последние слова прозвучали иначе, словно их произнес другой человек – и тут же полутемная комната в деревенском доме растаяла, и Надежда проснулась.

      Она лежала на узкой больничной койке, в окно светило ласковое утреннее солнце, и бодрый голос медсестры повторил с той же интонацией, что во сне:

      – Подъем, девочки! Градусники ставим! Температуру измеряем! Муравьева, просыпайтесь!

      Последние слова были адресованы явно Надежде. Надежда протерла слипающиеся глаза и сонно пробормотала:

      – Почему Муравьева?

      – А кто же вы? – Cестра на всякий случай сверилась с табличкой, прикрепленной к кровати, и улыбнулась: – Не проснулась еще! Ну, померяй температуру – и можешь еще поспать!

      Надежда сунула под мышку градусник и задумалась.

      Она вспомнила, что лежит в больнице под чужой фамилией; вспомнила,