Дети Третьего рейха. Татьяна Фрейденссон

Вашими профессиональными усилиями и навыками. Я лично считаю себя ответственной за то, чтобы говорить от лица немецких детей и женщин, переживших войну, отягощенных своим местом в истории, и, конечно, я готова общаться с Вами с большой внутренней отдачей! Спасибо!

      Также от лица Беттины хочу поблагодарить Вас за предложение поучаствовать в Вашем фильме – для меня же это просто честь, и я очень этим взволнована! Ну конечно я приму участие и помогу всем, чем смогу!

      Что касается Беттины. Должна сказать, что мы с ней временно не на связи, ведь буквально пару недель назад я как раз заехала, чтобы по-соседски пожелать ей удачи на отдыхе в Таиланде, куда она отправилась на три месяца. Но не огорчайтесь. Я посмею разделить с Вами свою уверенность в том, что она не откажется сниматься в фильме, и попытаюсь разыскать её тамошние координаты или электронную почту, знать которую до этого момента мне просто не было нужды. Я понимаю, что отсутствие Беттины затянет сроки Вашего проекта, но тут уж ничего не поделаешь, ведь главное, в конечном итоге, – цель.

      Насколько я поняла, о моем знакомстве с Беттиной Вы узнали из очерка “Место прощения”? Я очень польщена. Могу похвастать, что этот очерк, размещенный в Интернете, стал победителем в местном конкурсе, и его опубликовали сразу в двух антологиях. Но знаете, что самое любопытное? Прямо сейчас я работаю над книгой-автобиографией, которая называется: “Танцующая на одной ноге. Мемуары выросшей в нацистской Германии”. Больше всего меня изумляет, насколько перекликаются наши с Вами темы: в основе каждой – тема нацизма. Кто бы мог подумать, что это еще волнует кого-то, кроме меня. Впрочем, наверное, волнует: мы же – и я, и Беттина – живем в диких местах, на самой окраине Санта-Фе, где кактусы – лишь меньшее из зол, которые могут тронуть воображение человека, обитающего в городской среде.

      Я еще раз благодарю Вас за предложение, на которое уже даю свое согласие, в ближайшие дни разыщу координаты Беттины и расскажу ей о проекте. А Вы пока пришлите мне краткий план интервью: будет ли тема бремени вины основной? Или предполагаются еще какие-то темы?

С самыми теплыми пожеланиями, Шанти Элке Баннварт.

      P.S.: Mой отец Ханс Ройсслер не был нацистом. Я так считала. Пока не нашла наградной крест и грамоту, врученные ему в 1944 году, за личной подписью Гитлера».

      Буквально через несколько дней после письма Шанти мне в почтовый ящик упало еще одно письмо, данные отправителя обозначились в адресной строке как Беттина С (на С начиналась та самая ее фамилия, которую я так жаждала узнать). Письмо было коротким – никаких тебе изысканных вензелей, романтики и причудливых узоров.

      «Привет! Приятно знать, что есть еще в мире люди, которые хотят закрыть главу Второй мировой. Я колебалась, участвовать ли в Вашем проекте, но Шанти меня уговорила, так что буду рада поработать с Вашей группой. Пока. Спасибо.

Беттина».

      О том, что внучатая племянница рейхсмаршала Геринга живет в США очень давно, говорила сама манера письма.