Исповедь проститутки. Татьяна Николаева

не попадала. Комендант пускал только до полуночи. Приходилось мне заходить в комнату через окно. В самом прямом смысле. Хорошо, что мы жили на первом этаже. Томка оставляла на ночь окно незамкнутым, и я, чтобы не будить ни её, ни Алёну, потихоньку залазила в окно, когда возвращалась, не зажигая свет, быстро переодевалась и ложилась спать.

      Первое время Алёна ничего не подозревала и не обращала даже внимания на мои таинственные появления. Потом она заметила, что вечером, когда все ложились спать, меня не было, а утром я оказывалась в комнате, мирно спящей в своей постели.

      Она как-то спросила:

      – Интересно, как тебе удаётся пройти в комнату, когда мы уже спим? И почему мы не слышим твоего прихода?

      Я растерялась, не зная, что ответить. Томка пришла мне на помощь:

      – Ещё бы ты слышала. Да ты так спишь, что хоть из пушки пали, а тебя не добудишься, – сказала она. – Вот я, к примеру, слышу и просыпаюсь, когда Софико возвращается. Мы даже свет зажигаем, а тебе хоть бы что. Дрыхнешь, как сурок.

      Я взглядом поблагодарила подругу. А Алёна не унималась.

      – А интересно, – сказала она и прищурила свои глазки, отчего они превратились в две узкие щёлочки, – где ты бываешь так допоздна?

      – А вот это уже не твоё дело, – ответила Томка, уперев руки в бока.

      – Тома, перестань, – сказала я и обратилась к Алёне: – Я подрабатываю. Мою посуду в кафе.

      Я решила, что не сто́ит лишний раз ссориться с Алёной и наживать в её лице врага. К тому же, секреты и тайны всегда привлекают излишнее внимание. А, получив исчерпывающую информацию, любопытствующий теряет острый интерес к данной теме.

      Но Алёна была не так проста, как мне хотелось бы. Она не сдавалась:

      – Но ты же бросила ту работу, кажется, ещё в середине зимы?

      – Да, в том кафе бросила, перешла в другое, где платят лучше. Всё? Тебя больше ничего не интересует?

      Я уже тоже теряла терпение.

      – С чего ты взяла, что меня это вообще интересует? – сказала Алёна, скривив свои губы-ниточки.

      – Нет, слушайте, это невыносимо, – вскипела Томка, – ты определись: интересует или нет? А то, как совать свой нос в чужие дела – так интересно. А как всё в порядке оказалось – так неинтересно. Да?

      – Ой, да отстань ты, деревня, – брезгливо отвернулась Алёна и вышла.

      – Нет, всё-таки я ей врежу когда-нибудь, – сказала ей вслед Томка. – Для профилактики, – добавила она, улыбнувшись.

      – Лучше скажи, что делать будем. Видишь, уже заметила.

      – Да, наблюдательная, сучка, – поддакнула Томка. – Ладно, не паникуй. Будем решать проблемы по мере их поступления. Пока ведь ничего не случилось. Вот и нечего волноваться.

      – А когда случится…

      – А вот когда случится, – продолжила Томка, – тогда и думать будем. Добро?

      – Добро, – ответила я и вздохнула.

      10

      Прошло уже два месяца с тех пор, как я начала танцевать в «Игуане».

      Поначалу мне даже интересно было. Я чувствовала себя героиней какого-то американского фильма: