the Notebook. Найденная история. Ольга Васильевна Ярмакова

и догадливостью этого сухонького чуть сутулившегося старичка, и лишь молча, кивала ему. Но как же мне хотелось, чтобы он говорил, говорил, не останавливался. Мне тогда казалось, что ещё немного, и он откроет мне некую истину, за которой я и приходила сюда пару раз в неделю.

      – Мне очень жаль, Лиза, но, к сожалению, нашу беседу придется закончить на сегодня. У меня впереди ещё две пары, которые надо провести. – Он с деликатным сожалением смотрел то на меня, то на портфель, то на дверь аудитории.

      – Конечно, профессор, я не собиралась вас задерживать, рада была с вами лично, наконец-то, поговорить.

      – Мы ещё сможем с вами побеседовать на отвлеченные от математики темы. – Он мне ободряюще подмигнул. – Вы же не прекратите посещать мои лекции?

      – Конечно же, нет.

      – Вот и славно, барышня. Я подумаю, где удобнее нам с вами побеседовать, без риска быть услышанными. Вижу, что вам мало простого знакомства. Ваши глаза жаждут большего.

      – Я не хочу вас напрягать. Мне достаточно просто сидеть здесь и слушать…

      – Глупости! Никаких напрягов. Мне за удовольствие поболтать с таким же, как и я, наблюдателем. Это очень познавательно для нас обоих. Да и мне льстит внимание молодой девушки. Ох, Вероника, прости!

      Он засмеялся и неожиданно помолодел, а я вдруг ясно и отчетливо представила, как он вот так же заливисто смеялся в те далекие дни юности со своей возлюбленной в том парке. Мне остро захотелось в тот парк, с этим человеком, прикоснуться к его молодости, к его энергии, к его жизни.

      И на следующий раз мы условились встретиться в выходной для нас день, чтобы провести его в тени густо разбросанных деревьев городского парка.

      III

      Пон. past

      Сегодня был один из чудесных и восхитительных дней – прогулка на велосипеде. Наконец-то я смогла выбраться за пределы городов и цивилизаций на последней неделе августа. Из-за перегруженного «графика» это становится осуществлять всё реже и реже.

      Мой любимый велосипед, нет, «мой мальчик» – так я любя называю своего железного друга. А что? Водителям дозволено любить «ласточек», «девочек», а велосипедистам нет? Фигушки! Мой мальчик ничем не хуже любого авто. У нас полное взаимопонимание, гармоничное слияние в полёте. Пускай и звучит несколько интимно, но иначе наши взаимоотношения и не обозначить.

      И сегодняшний денёк не стал исключением. Феликс невозмутимо сидел на моем плече, а я давила на педали, накручивая метраж по сухому и теплому асфальту дороги, уносящей нас троих все дальше за город в сторону леса.

      Сосновые колоссы почтительно встретили нас по обе стороны трассы и с почтением покачивали иглистыми верхушками в знак одобрения, допуская и пропуская нас далее. Пограничный контроль между городом и природой был пройден.

      Вскоре сосны поредели, и сквозь их стройные тела стала отчетливо проглядываться по правую сторону от меня волнистая линия берега, окаймлявшего одну из великих и многоводных рек, в память, которой было посвящено (и думаю, ещё немало