Сон разума. Георгий Константинович Левченко

непритязательно, что с нескольких кусков колбасы пришлось сигаретный пепел стряхивать, он, наконец, убрал грустный беспорядок, оставшийся с вечера, между прочим открыв все окна, чтобы выгнать прохладный накуренный воздух, изобразил во внешнем виде немного рассеянный порядок и вышел на улицу. Сегодня у него был выходной, и хотелось распорядиться им со смыслом, прежде всего, оплатить счета, сделать покупки на неделю и проч., однако даже такое скромное притязание встретило некоторое затруднение, поскольку он вдруг осознал, уже на тротуаре, стоя у пешеходного перехода, что не знает, где это делается. Ситуация, когда взрослый человек стоит посреди улицы и не понимает, куда ему направиться, со стороны выглядит несколько комичной. Но, разумеется, вскоре минутная проблема была преодолена, и в магазине Фёдор с удовольствием почувствовал, как правильно поступил, составив список необходимых покупок, поскольку среди рядов натянутого изобилия ощущал подростковую неловкость, хотелось похватать первое, что попалось под руку, и убежать, и несмотря на усиленную любезность продавщиц, всё время прятал глаза, досадуя на себя за это. С чего вдруг так вышло, не понятно, однако возле кассы у него возникло впечатление, что все вокруг заметили его жест и вели себя с ним особенно невежливо. В душе у Фёдора возникло непонятное мерзкое ощущение, мелочно мерзкое, будто ему нагадили в душу, и, выйдя на улицу, он пообещался никогда более не ходить в тот магазин (впоследствии, однако, обещания своего не сдержал). Примерно то же произошло в банке, когда он оплачивал счета, однако здесь с ним пообщались со спокойным безразличием, что его также крайне задело, и последовали ровно те же клятвы самому себе.

      Вернувшись домой не более, чем через час, обстоятельно разобрав покупки и помыв посуду, Фёдор вдруг понял, что ему нечем более себя занять. Вот тебе и с пользой проведённый день. Будь у него какие-нибудь дела, он с радостью бы на них накинулся, но дел не было, а заниматься кое-чем по работе не имелось никакого желания; будь у него близкие друзья, он смог бы дотянуть до вечера, но их тоже не было, пусть Алексей и приглашал его вчера к себе, однако расстались они слишком недавно и сказано между ними оказалось слишком много, к тому же Фёдор чувствовал, что ещё не готов к встрече с бывшей женой. Короче говоря, делать оказалось совершенно нечего, и его вновь начали одолевать грустные мысли, как то обычно случается с деятельными натурами, точнее, поверхностно-деятельными, когда они вдруг остаются наедине с собой.