Рождение нации. Виктор Елисеевич Дьяков

мотаться по ночам. Действительно охота пуще неволи,– непонимающе покачал головой охранник вслед «студенту».

      Ехать Михаилу предстояло в центр города на метро. Здесь располагались старые учебные корпуса университета, предназначенные в основном для функционирования в них платных подготовительных курсов, а так же для занятий студентов заочников и вечерников. Когда Михаил буквально добежал до ближайшей станции метро, на часах было уже почти восемь вечера. На первую пару, начинавшуюся в 18.30, он естественно безнадежно опоздал, но к двадцати тридцати, на начало второй, еще мог успеть. На метро с пересадкой ехал минут двадцать пять. От станции бежал еще минут десять, минут пять сдавал куртку в раздевалке, поднимался по лестнице на второй этаж. В аудиторию Михаил влетел, когда консультация была в полном разгаре…

      «Вечерники», люди в основном уже не юные. Во всяком случае, студентов моложе двадцати лет среди них почти не наблюдалось. Более того, многим было явно под тридцать, а некоторым и за. В этой связи они, люди работающие, а то и семейные, всячески приспосабливались, в зависимости от своих житейских обстоятельств. Одна из «вечерниц» даже умудрялась посещать занятия с ребенком, мальчиком лет пяти. Видимо его не с кем было оставить.

      Профессор Сиротин Алексей Никитич, читавший на их потоке курс этнологии, на появление взмыленного студента лишь укоризненно покачал головой, при этом не прекращая отвечать на вопрос из аудитории. В аудитории, впрочем, присутствовало едва ли чуть более половины учебной группы. На вечернем отделении это дело обычное. Но Михаил на первом курсе крайне редко пропускал занятия и никогда не опаздывал. Увы, на втором и пропускал, и опаздывал. С ходу «включиться» ему не удалось. Профессор уже под завязку был загружен вопросами по реферату, который студентам предстояло сдавать через полторы недели. Чтобы ответить на них ему не хватило времени до самого конца занятий. Ну, а опоздавший Михаил «в очереди» оказался последним и до него та очередь вообще не дошла. Впрочем, здесь имела место и вина самого профессора. На поступавшие вопросы он не то, что отвечал слишком подробно, а чуть не читал целую лекцию. Он любил и знал досконально свой предмет и когда говорил о нем, мог запросто забыть о времени. Михаил внимательно, с интересом выслушал эти ответы-лекции, хоть почти все они оказались довольно далеки от выбранной им темы реферата. По истечении времени занятий, когда студенты стали покидать аудиторию, Михаил подошел к профессору, который тоже собирался уходить:

      – Алексей Никитич, извините, я опоздал сегодня… на работе задержался. Вы бы не могли уделить мне несколько минут?

      Профессор рослый, но субтильный, лет пятидесяти пяти, с редкой посеребренной шевелюрой, глянул на студента укоризненно поверх очков.

      – Что-то вы Арсеньев в последнее время частенько стали злоупотреблять не только опозданиями, но и пропусками. Насколько помню, когда-то вы были образцом посещаемости. Потому вам нет необходимости напоминать,