.

буквально через пару дней. Лично я намерен всё же поискать.

      – Чего же?

      – Источников воды и пищи.

      – И как вы их себе представляете?

      Керк прикрыл на секунду глаза. Уж больно хотелось заорать на тупую суку: «откуда я могу знать, …банашка?!». Но сказал другое:

      – Однажды я видел документальный, старый, фильм. Про то, как учёные-этологи (ну, это те, кто занимается изучением поведения: отдельных особей и групп животных) проводят свои эксперименты. Там в клетке подопытной особи всегда есть рычаг. Если животное верно выполнит то, чего дают ему для исполнения или решения учёные – ну, там, откроет какой-то замок, или пройдёт лабиринт, или просто верно решит какую-либо задачу – оно получит шарик белковой массы. Который выпадет в специальный лоток при нажатии на рычаг.

      – А если не выполнит? – повисшую гнетущую тишину нарушила Полина.

      Керк подумал, что из всех них она выглядит наиболее хорошо сохранившейся: тело аскетичного типа и лишь чуть усохло. И смотреть на поджарую и стройную, пусть и несколько плоскую фигуру куда приятней, чем на ламантинские жиры Агнетты.

      – Если не выполнит – может хоть тысячу раз нажимать рычаг. Ничего не выпадет.

      – Ну спасибо. – Агнетта теперь не могла решить, на ком зафиксировать злобно-обвиняющий взор, на Полине, или на Керке, – что сравнили меня с лабораторной крысой!

      – У вас мания величия. Мы здесь все сейчас на положении этих самых крыс. Так что можете оставаться. Но то, что здесь никакого «рычага» нет, вы видели сами.

      – Я никуда не пойду!

      – Ну и ладно. – Керк снова пожал плечами, – Воля ваша. Однако, как сказал в такой же ситуации главный герой фильма «Хищники», – Я пойду. А присоединиться ко мне, или остаться здесь – каждая решит для себя сама. Насколько я знаю, это и называется демократия, – Рахель нервно хмыкнула, Полина как обычно промолчала, – Чао, Агнетта.

      Агнетта теперь выразила неудовольствие раздуванием ноздрей и презрительным молчанием. Керк проигнорировал.

      Убедившись, что прощальных напутствий не последует, он вполне вежливо кивнул. И не торопясь двинулся в первый слева тоннель, даже не оглянувшись, и не посмотрев ещё раз в остальные четыре разверстых зёва.

      Однако когда он отдалился на сотню шагов от зала, в котором осталась-таки вредная старуха, уже явственно различал шлепки двух пар босых подошв за спиной.

      Ему не нужно было поворачиваться, чтоб ещё раз на них взглянуть: он и так отлично помнил, как женщины выглядят.

      Рахель – плотная статная женщина, в последние годы поднакопившая на том, что когда-то гордо звалось талией, излишнего жирка, ростом только на ладонь меньше, чем он сам, и немного ссутулившаяся, так, что на загривке образовался как бы горбик, – похоже, возникший всё же не слишком давно. Мощные ляжки. Таз, наверное, пятьдесят второго размера. Огненно-рыжие волосы, до сих пор пушистые и пышные, ниспадающие почти до пояса: женщина всё время отводила их со лба и лица, потому что заколоть или