Со скоростью мечты (иллюстрированный сборник короткой прозы и поэзии). Юлия Владимировна Токарева

распластаться… холодное… …

      – Прости… прости, – доносился далекий шепот. – Все будет хорошо, я не уйду, никуда не уйду, никогда больше, только если прогонишь, тише, тише….

      Крик, сорванное горло, боль, жалкий хрип, его лицо, перекошенное, белое, новые шторы развеваются на ветру, как глупо! Страх, боль, холодная, острая, резкая, разрывающая, накрывающая, уносящая…

      – Тише… тише… только не кричи, умоляю, не кричи!… только не снова… нет… нет…

      Бирюзовые, как прекрасное море под окнами, шторы, обшитые золотой лентой, никак не хотят держаться на старом карнизе. Нужно будет поменять, обязательно скажу кому-нибудь из ребят. Девочек утруждать не хочется, у служанок всегда много работы – содержать в чистоте такой огромный дом!

      – Лучше кричи. Нет… не надо такой тишины, нет… дыши, живи, посмотри на меня, ну же, посмотри…

      Платье туго затянуто, сложно дышать, волосы заплетены до боли, но все ерунда, когда так бережно обнимают, придерживают за локоть, на руках вносят в новый для меня дом такие любимые руки… конечно же, мы обязательно будем счастливы!

      – Ну пожалуйста… пожалуйста… хоть один вдох…

      Ветер сносит волосы с лица, быстрый конь послушно несется вперед, смех вырывается из груди, как чудесно, как невозможно прекрасно!

      – Подожди меня!

      – Догоняй!

      – Если догоню, навсегда останешься со мной!

      Натянуть поводья, нарочно притормозить, не в силах противиться сладкой угрозе.

      – Уговорил.

      Вдох. Непривычный, дрожащий, хриплый. Мир постепенно останавливал бесконечную карусель и оформился в четкое изображение.

      – Артур…– тихо и жалко прозвучал сорванный голос. Артур промолчал, лишь обнял меня покрепче, я осторожно прикоснулась к его влажной щеке. – Никогда не видела твоих слез.

      – И не увидишь, если, конечно, снова не умрешь, – он быстро вытер лицо платком. – Прости.

      – Простила, – с трудом выговорила я, уткнувшись в его плечо. Я бы сделала всё, чтобы отменить его боль. Мысли тяжелели, сильно клонило в сон. – Я подремлю немного? Ты не уйдешь?

      – Нет… спи.

      ***

      Свет расплавленным золотом упорно течет сквозь сомкнутые веки, и я просыпаюсь, не в силах больше сопротивляться, глубоко вдыхаю свежий весенний воздух, пропитанный солоноватым запахом шепчущего под окнами моря, и решительно открываю глаза. Элле с усердием тащит мимо меня тяжелый стул, с ее хрупких плеч свисает и тянется шлейфом легкая бирюзовая ткань. В голове быстро проносятся обрывки давешнего кошмара. Я протягиваю руку, преграждая ей путь и обнимая.

      – Оставь, пусть этим займется кто-то другой, – прошу, скидывая злополучные шторы с ее плеча. Глаза бы мои их не видели… – в конце концов, кто тут хозяин, и зачем нам столько прислуги? – нарочито возмущаюсь, скрывая тревогу, а она лишь смеется в ответ и садится на край постели. Теперь все будет хорошо. Я уж постараюсь.

      ОКНО

      Бирюзовые