Любовь в законе. Владимир Колычев

показала она на свою сумку, которую держал в руке Севастьян. – Мне ужин приготовить надо.

      – Почему ты? У тебя же мать есть.

      – Ну, она сейчас не может.

      – Может, у вас кооперация? Ты ужин готовишь, а она водку пьет?

      Полина остановилась и резко посмотрела на него.

      – Не надо так про мою мать, понял!

      – Извини.

      – А ужин они сами приготовят, – неожиданно для себя смягчилась Полина.

      В конце концов, она не нанималась в прислуги. Да и какой там ужин, если в сумке только хлеб, колбаса, три банки консервированных сардин и две бутылки водки…

      Севастьян собрался зайти в дом вместе с ней, но Полина оставила его во дворе. Почему? Наверное, она не хотела, чтобы он встречался с Макаром. И снова – почему?

      Мама выбежала в прихожую, едва Полина переступила порог.

      – Чего так долго? – раздраженно спросила она, нервно выдернув сумку из ее рук.

      – Там очередь.

      – Между прочим, нехорошо посылать ребенка за водкой, – попенял ей Макар.

      По-хозяйски расслабленной походкой он вышел из спальни, вплотную приблизившись к Полине. Он был гладко выбрит и благоухал одеколоном. И еще от него пахло крепким мужским духом. Мягким движением руки он провел рукой по ее волосам. Девушка шарахнулась от него так, будто он прикоснулся к ней оголенным электрическим проводом. Но ведь ей совсем не противно было его прикосновение. И такая вдруг истома вязкой патокой растеклась по телу, с жарким тягучим щекотаньем заполняя низ живота. И спина почему-то покрылась гусиной кожей…

      – Я уже не ребенок, – мотнула головой Полина.

      Чувствуя, как запылали ее щеки, она постаралась убежать от Макара в гостиную, но тот последовал за ней.

      – Ну, может, и не ребенок, но тебе еще рано стоять в очереди за водкой.

      – Как будто не ты меня послал, – огрызнулась Полина, пряча от него лицо.

      – Ну ты же была согласна. А если бы отказалась, я бы настаивать не стал.

      – Эй, ты идешь? – донеслось из кухни.

      Мама звала своего сожителя в свою компанию, хотя вряд ли бы она отказалась выпить в одиночестве. Впрочем, Полине сейчас было не до нее. Весь мир вдруг сузился в ее глазах до размеров Макара. Сейчас она могла думать только о нем. И мысли эти, увы, были порочны по своей сути. Она это осознавала, поэтому и злилась, и краснела.

      Если Макар и услышал, что его зовут, то виду не подал. Его и самого, казалось, сейчас интересовала только Полина.

      – Ты говорил, что никакого пива, – напомнила ему девушка.

      Как могло показаться, его искренне удивил этот упрек.

      – Так нет же пива… Только водка.

      – Тем более.

      – Понимаешь, мы к новому месту привыкаем. Нравится нам здесь. И то, что у нас такая дочь, тоже нравится, – с самым серьезным видом сказал он. – Отсюда и эмоции. А я не люблю, когда меня захлестывают эмоции. И мама твоя этого не любит. Поэтому нам надо их как-то заглушить… Но поверь, сегодня – в последний раз. Завтра возьмемся за ум. И на работу будем устраиваться. Как нормальные люди.

      – Куда?

      – Что-нибудь