Любовь в законе. Владимир Колычев

любит она Севастьяна, но не знает, как ему об этом сказать. Может, он и понимает, что нет у нее чувства к нему, но ведь все равно гнет свое. Жениться на ней хочет, причем вопреки всему… Но теперь у нее будет повод отказать ему. И пусть он родителей своих за это благодарит.

      – Я обязательно что-нибудь придумаю! – Он умоляюще смотрел на нее.

      – Думай-думай. Срок у тебя – две недели. А потом извини… Ну, мне домой пора.

      – Опять к этим? – невольно поморщился он.

      – К кому к этим?

      – Ну, мать твоя и этот, Макар…

      – А чем тебе моя мать не угодила?

      – Да не мне…

      – Ах да, твоей матери! А она, я смотрю, в курсе. Вроде бы и город у нас не маленький, а все как в деревне.

      – Ну, есть типа добрые люди.

      – Ты за мою мать не переживай. Они с Макаром на работу устроились, на железную дорогу, проводниками в пассажирский поезд. В дороге они сейчас.

      Уже неделя прошла, как мама с Макаром отправились в свой первый рейс. Долго их нет, но это вполне объяснимо: поезд до Владивостока – совсем не ближний свет, пока туда, пока обратно…

      – И ты сейчас дома одна?

      – Хочешь у меня погостить?

      – Ну, не знаю…

      – Под юбку залезть? А что, у меня наследственность такая. Мать по шалашам всю жизнь, и дочь такая же, да? Только ничего у тебя не выйдет!

      – Да ты не так меня поняла!

      – Ты отвезешь меня домой или мне пешком идти?

      Его «Москвич» стоял перед въездными воротами. Впрочем, они пока существовали только в проекте. А сейчас прямо туда прогулочным шагом направлялись две девушки, в одной из которых Полина узнала свою подружку Зойку, белокурую, с голубыми глазами, красивую, модную, в белой шелковой кофте чуть ниже талии, черных блестящих лосинах, туфлях на высоком каблуке. Сияющий взгляд, белозубая улыбка… Она была столь эффектна, что затмевала собой всех, кто находился рядом с ней. Вот и сейчас Полина едва обратила внимание на девушку, шедшую с ней рука об руку. Да и Севастьян смотрел только на Зойку.

      – Сева! Полинка! – обрадовалась блондинка.

      С гладко укатанной дороги она сошла на подъездную, где стоял «Москвич», но шуршащий гравий под ногами не исказил ее фирменную, от бедра, походку. Ноги у нее длинные, стройные, ей не нужно было прилагать никаких усилий, чтобы походка казалась естественной. А кофта на ней была короткая и полупрозрачная, она просвечивалась на фоне клонящегося к закату солнца. Натура у нее такая, провокационная, нравится ей парней дразнить.

      – Твоя матчасть? – спросила у Севастьяна Зойка, с легкой, почти безобидной насмешкой глянув на его «Москвич».

      – Моя.

      – И машина блестит, и сам в чистом. А то как папа Карло с этим забором, – обращаясь к Полине, весело сказала она.

      – Ты про забор откуда знаешь? – подозрительно покосилась на нее девушка.

      – Так я рядом живу. – Зойка показала на высокий двухэтажный дом из красного кирпича. – Родители построились, я тебе говорила.

      Квартал действительно состоял из новостроек, где-то законченных, где-то не совсем; хватало и пустующих