Всё будет хорошо!. Денис Фаритович Марков

на день рождения, было не понятно, но, черт возьми, животное нравилось Мише.

      Рабочий стол был отгорожен матовым стеклом от сослуживцев – единственная привилегия Миши как ведущего рубрики – у всех остальных коллег не было перегородок, но осторожность надо было соблюдать, так как в проем мог заглянуть, в любой момент, какой-нибудь сотрудник, дверей не было. Быстренько Михаил обмотал пустую бутылку газетой и положил ее в мусорное ведро. Улики были припрятаны, совесть чиста, и мир теперь казался более радушным. И можно было приступать к сегодняшнему ничегонеделанию…, рубрика потеряна на этот месяц и было смутное предчувствие, что навсегда. Но жизнь ведь не стоит на месте, на самом деле, в глубине души, Миша ждал чего-нибудь такого, зубодробильного.

      – Ну что, Жора? Посмотрим, что там нам папочка хочет предложить? – Подмигнул жирафу Михаил и включил компьютер. Десять писем в почте ждали просмотра, от шефа еще не было. Ага…, одно было адресовано Инне Васильевне, но кто-то поставил и его адрес в получатели, остальные девять писем, обычная информация для работников журнала. С недавних пор все, что касалось Инночки, стало интересно и Михаилу. Без зазрения совести он кликнул по письму мышкой.

      – Ах ты ж сучка! – вытянулось лицо у Михаила. Перед ним открылось назначение на пост редактора рубрики детектива и публицистики согласованное с правлением держателей акций, то бишь главным редактором и его сыном. Но самое обидное, с окладом, втрое превышающим его оклад. Только что мир был красивым и добрым, как тут же, за пару минут, все изменилось. С негодованием Михаил встал с кресла. Прочувственно пнул по корзине с мусором, помня, что там звонкая улика, так что прочувствие было мягким и осторожным. – Да что же это происходит то?

      – Тук! Тук! – В проходе стоял Илларион, коллега Миши, отвечающий за поэзию журнала и еще непонятый этим миром гений по совместительству…, ну и иногда просто собутыльник. Сочувственная улыбка играла на губах Иллариона сквозь клочковую черную, с серебряными нитками, бороду. – Знаем, Миша, знаем.

      – Здорово, Ларик! – именно сейчас Миша никого не хотел видеть, разве что Инночку, упавшую с пятого этажа или Сергея Павловича, кубарем катившегося с высокой, очень высокой горы.

      – Привет, Миш! – оглянувшись за спину, Илларион зашел в офисное пространство Михаила – пойдем что ли, покурим?

      – Ларри.., друг, что-то не охота курить…, башка болит ужас!

      – Понимаю, Михель!!! – заговорщески подмигнул Илларион, оттягивая рубашку из штанов. За ремнем была засунута непочатая бутылка портвейна. – Пойдем же вздрогнем по чуть-чуть! Наполним жилы смыслом!!!

      – Ооох.., искуситель!! – а ведь и правда, очень этого хотелось, полстакана было мало, а тут еще такие новости. – Только немного!

      – Да ты что Миха, это просто компот!!! Через пять минут в туалете! – еще раз многозначительно подмигнул Илларион и гордо удалился.

      – Ну что Жора? Еще поработаешь? – взял со стола кружку и сунул в карман, открыл ящик и вытащил половину шоколада, завернутую в фольгу.