Завтра подует завтрашний ветер. Ольга Яблочкина

в самых неожиданных местах – под платяным шкафом или под подставкой, удерживающей цветы. Ее движения стали вдруг вялыми, раз потеряв внимание, она порезала палец маленьким острым осколком, алая кровь окрасила светлую кожу, хотя заметила она это только несколько минут спустя. Она совсем недоумевала, что еще он от нее хочет. Она ничем не была ему обязана, ничего ему не оставляла, впрочем, как и он ей, и прошлые связи остались где-то позади, в дали, овеянной дымкой забвения. Теперь же Дзюн снова напомнил все те сладкие и горькие моменты, пережитые ею вместе с ним. Кровь долго не останавливалась.

      Этот вечер был тихим, неощутимым и пустым, какого не было за все время пребывания в Сеуле. Обычно тишину разгоняли разговоры, смех, громкая музыка или фильмы. Теперь она была одна, что, возможно, было только лучше – можно было спокойно разобраться в своих многочисленных кадрах. Можно было разобраться в себе.

      В темноте ее комнаты, рассеиваемой лишь тусклым светом настольной лампы, отчетливо выделялся монитор ноутбука, находившегося на коленях его хозяйки. Он услужливо показывал сделанные кадры. Сверкающий на солнце Ханган пестрел всеми цветами радуги, словно кто-то рассеял самоцветы по всей его поверхности.

      Самое большое впечатление эта река произвела на нее, когда она пересекала ее по мосту на невообразимой скорости. Тогда она открыла зажмуренные глаза лишь на пару секунд, но запомнила эту красочную картину на всю жизнь. Мидори чуть улыбнулась, вспомнив, как глупо себя повела, заставив Чонхо отвезти ее на другой конец города. Тогда он очень помог ей, даже нисколько не возразив.

      Пару пустых кадров. Следующий – широкие листья дзельквы передавали все оттенки зеленого, проникающего в самую глубину сознания. Она любила фотографировать цветущие деревья, больше всего – сакуру в конце марта. На многих кадрах деревья были главными участниками съемки, им не были нужны сопровождающие их подвижные объекты. Но на следующем кадре оказалось так, что в центре был человек, а не деревянные гиганты. Тогда она впервые увидела его улыбку. Она запомнилась ей так же отчетливо, как и сверкающий Ханган.

      Маленький фонтан неподалеку от дома, где она жила, Мидори сфотографировала просто так, чтобы не забыть все детали, окружавшие ее в Сеуле, когда она вернется в Осаку. Кусты с белыми пышными цветами, закрывающими почти всю листву, росли на обочинах маленькой дорожки около реки Аньян. Объектив выхватил все лепестки этих нежных перламутрово-бежевых цветов, которых хотел унести ветер. Тогда она лишилась своего фотоаппарата, составлявшего немалую часть ее жизни, навсегда, как она думала. Оказалось, нет.

      Вдруг она поняла, что каждая фотография так или иначе напоминает ей о Чонхо. Она приложила ладонь к левой стороне груди – сердце билось часто-часто. Она испугалась, такого давно не случалось с ней. Она резко закрыла ноутбук, в комнате стало темно. Тусклый свет слабо прогонял тьму.

      Сон Хён приехал на следующий день только поздно вечером. Уставший и вымотанный, он был рад, что все-таки смог попасть домой, хотя думал, что придется ночевать