Кессонная болезнь. Артур Артурович Чубур

чертики, Сергей увидел, что хозяева все так же терпеливо и невозмутимо стоят. Заметив, что оцепенение гостей или пленников прошло, люди в тогах вдруг вскинули правые руки ладонью вперед – жест, до боли знакомый по фильмам о войне.

      – Влипли, – прошептал Бутов и нервно провел рукой по залысине надо лбом. Полуянов икнул.

      Глава делегации в тогах сделал шаг вперед и на чистом и безупречном русском языке объявил, чеканя каждое слово:

      – Меня зовут Владимир-Октавиан. Добро пожаловать в Пятый Рим!

      Шок от первых секунд встречи прошел на удивление быстро. И, припомнив слова старца Филофея из учебников истории «два убо Рима падоша, а третий стоитъ, а четвертому не быти», и сопоставив это с услышанным названием, первое, что спросил командир «Смерча», было:

      – Скажите, а какой сейчас год? – и совершенно не к месту представился: – Подполковник Полуянов.

      – 822 год Пятого Рима. Нам неизвестны ваши опознавательные знаки, – Октавиан кивнул, указывая на красные пятиконечные звезды на хвостовом оперении корабля, – Из какого века вы?

      – Похоже, гости из прошлого для них дело привычное. По копейке штучка, пятачок – пучок, – нервно рассмеялся Бутов.

      – Гм, бессмысленные, но забавно звучащие идиомы. Мы думаем, что вы одна из звездных экспедиций, отправленных в XXIII-XXIХ веках старого исчисления. Сейчас его 4114 год. Ваши слова о неких пятачках-копейках для нас неясны. Не трудно ли будет прояснить, что вы имели в виду?

      – Свои, земляне, слава Те, Господи! – шепнул Полуянов Умеренкову. А Бутов серьезно пояснил:

      – Пятачок и копейка – это деньги. Рубли, доллары, марки, фунты, Йены,  – перечисляя, Бутов пристально следил за лицами римлян, но они оставались непроницаемо неизменными, – Единый эквивалент товара для обмена.

      Этим объяснением он, похоже, еще больше запутал высоких гладко выбритых красивых людей в пурпурных тогах и сандалиях. А Умеренков толкнул Бутова локтем в бок, что было совсем не по уставу и отдавало непростительной фамильярностью, и ехидно прошептал:

      – Анатолий Анатольевич! Они не поймут! Кажется, они вообще не знают, что такое деньги, товар и обмен.

      – Коммунизм, что ли? – не поверил Полуянов.

      – Давайте детали уточним позже, – объявил предводитель встречающей делегации, – Для этого у нас будет еще масса времени потом. Прошу всех за мной. Вам предстоит встреча с миром, в котором будет протекать ваша жизнь. Это теперь ваш мир.

      – То есть как это – наш? – возмутился Сергей.

      – Во-первых, если я правильно понимаю ситуацию, у вас просто нет выбора. Никто и никогда еще не мог возвратиться во вчерашний день. Ну, а во-вторых, вы и сами не захотите этого.

      – Почему вы так уверены?

      – В вашем обществе только мечтали о мире всеобщего равенства и   благоденствия. Мы создали этот мир восемь веков назад…

      *                *                *

      …Похожее на мыльный пузырь воздушное такси несло Умеренкова над океаном. Сергей уже не в первый раз удивлялся тому, как хитроумно