Михайлов или Михась?. Якубов Олег Александрович

ли у господина Михайлова знакомые или друзья в России или Израиле, которые связаны с телевидением? Если есть, какие вопросы они обсуждают вместе?

      Господин Михайлов:

      У меня нет таких знакомых и друзей.

      Вопрос:

      Есть ли у господина Михайлова знакомые или друзья с коммерческими интересами к телевидению?

      Господин Михайлов:

      У меня таких друзей нет.

      Вопрос:

      Следствие располагает информацией, что господин Михайлов обсуждал возможность трансляции российского телеканала 2х2 в Израиле. Он хотел пустить рекламу на израильские товары на русском языке. Что вы можете сказать по этому поводу?

      Господин Михайлов:

      Я помню, что ко мне обращались с предложением по поводу израильского телевидения, но оно было такое неубедительное, что я отказался. С такими обращениями ко мне обращались десятки лиц в Израиле, мне иногда приходилось отказываться от 10—15 предложений в день.

      Вопрос:

      Знает ли господин Михайлов Сергея Федоровича Лисовского?

      Господин Михайлов:

      Знаю только по сообщениям прессы, лично с ним не знаком.

      Вопрос:

      Знает ли господин Михайлов Вячеслава Иванькова по кличке

      «Япончик» и Тохтахунова Алимжона по кличке «Тайванчик»? Какие у него отношения с данными лицами?

      Господин Михайлов:

      О господине Иванькове знаю только через прессу, лично с ним не общался. Господина Тохтахунова не знаю.

      Вопрос:

      Господин Михайлов может задать вопросы или сообщить следствию важные сведения?

      Господин Михайлов:

      Я хотел бы попросить господина Трибоя обсудить с генеральным прокурором России вопрос о происхождении ложных документов, которые были переданы в следственные органы Женевы по моему делу. В начале следствия были проблемы с переводом, и пресса воспользовалась этим.

      В следственной процедуре используются документы, полученные из России не вследствие судебных поручений.

      Я также заявляю о нелегальном приезде в Швейцарию майора милиции Николая Упорова, который дал против меня ложные показания.

      Я прошу генерального прокурора России подтвердить, что в отношении меня нет никаких компрометирующих документов в РУОПе.

      Я надеюсь, что настоящий протокол будет передан состязательной стороне. Я даю согласие на то, чтобы копия настоящего протокола была передана господину Трибою.

      После перевода ознакомился, в чем и подписываюсь С. Михайлов.

      * * *

      Появлению в Женеве следователя российской Генпрокуратуры Петра Трибоя предшествовало множество событий. Еще в начале 1997 года на одном из допросов следователь Зекшен заявил Михайлову, что с ним хочет встретиться представитель прокуратуры России.

      – Ну, что вы на это скажете, господин Михайлов? – по обыкновению растягивая слова, спросил Зекшен, вероятно, в полной уверенности, что Сергей откажется.

      – Не вижу никаких оснований возражать против этой встречи. Если хочет поговорить со мной, пусть приезжает, – спокойно ответил Михайлов.

      Зекшен