Кабак. Якубов Олег Александрович

ремеслу киномеханика шестнадцатилетнего племянника и тот рад стараться, заменяя дядю и проводя в зал без билетов своих сверстников. Сеня рисует афиши впрок и с невиданной быстротой, благо репертуарный план известен на две недели вперед, а фильмы меняются не чаще одного раза в два дня. Так что свободного времени у нас хоть отбавляй, во всяком случае – гораздо больше, чем наличных денег. Но в этот день нам выдали зарплату, к которой Юрий Борисович от щедрот своих добавил каждому из нас по заветному червонцу.

      И вот мы, выйдя из магазина со столь почитаемым нами тонизирующим напитком под названием «Пшеничная», стоим у обочины и решаем, где провести культурный досуг. Сеня уныло бубнит, что мы чересчур расточительны, приобретя на закуску кроме плавленых сырков еще и банку кабачковой икры. Он полагает, что эти деньги было бы полезнее истратить на пиво, либо взять для «лакировки» бутылку плодовоягодной. Мы Сеню не слушаем. Заткнув его бурчание обидной фразой «сынпьяница – такая редкость в еврейской семье», решаем проблемы куда более важные. Поскольку мы с Генкой считаем себя людьми хотя и пьющими, но не спившимися, мы полагаем, что по полкило «белой» на брата вполне достаточно.

      И вот тут раздается скрип тормозов, яркокрасная машина, сверкающая лаком, передними колесами чуть не заезжает на тротуар, а за рулем сидит роскошная брюнетка. Она опускает боковое стекло и говорит, обращаясь ко мне:

      – Привет, Игорек.

      – Привет, – односложно отвечаю я в тон.

      – Ну, как дела?

      – Нормально.

      – Ну, пока.

      – Пока.

      И машина, газанув, мчится дальше. Ребята стоят, разинув рты, завороженные увиденным. Такая женщина! Наконец Генка пришел в себя:

      – Это же та самая, народная, ну как ее, а вспомнил – Ольга Смолина, из фильма «Дом с тюльпанами», – произносит киномеханик чуть ли ни шепотом и с какимто даже придыханием.

      Он все же не зря полжизни провел в кинобудке, насмотрелся фильмов побольше, чем любой другой среднестатистический гражданин или даже въедливый кинокритик.

      – Угу, – подтверждаю я. – Та самая.

      – А откуда ты ее?.. – чуть ли не кричит Сеня.

      Я делаю классическую театральную паузу, долгую и многозначительную, и только потом, внешне равнодушно, произношу:

      – Это моя жена, – и, скорчив кислую мину, добавляю еле слышно, скорее для себя, чем для них, – бывшая».

      *

      …Нет, хорошо все же, что машина времени существует только в воображении писателейфантастов. Увидь я в молодости эту сцену, я бы попытался свою жизнь изменить. Вряд ли из этого вышло чтото путное, а собственную никчемность лучше воспринимать философски. Так спокойнее, и подальше от лишних переживаний–разочарований – всяких там инфарктов, инсультов, а то и чего похуже. В общем, в свои студенческие годы в будущее я заглядывать не пытался, и даже не думал о нем. Я жил, и был счастлив каждым прожитым днем.

      Не зря когдато моя школьная учительница