СВС (Синдром Внезапной Смерти). Бабулин Константин Леонидович

её глаз, смотрит, как углём прижигает. Чувствуется угроза и в походке и во взгляде. Зачем она здесь?»

      Тарханова поздоровалась с Карташевичем, и о чём-то стала говорить с ним в полголоса. Потом посмотрела на Воронину, и направилась к её столу. Молча, не поздоровавшись, подошла и стала рассматривать рисунки Малявина. Взяла в руки двух настоящих и показала их Карташевичу.

      – Вот Малявин.

      – Правильно. Что скажете про другие?

      – Впечатляет.

      – А я что говорил?

      Люба с испугом наблюдала за этой сценой. – «Что происходит? Карташевич тоже её боится? Он перед Халитовой так не дёргается, как перед этой ведьмой. Получается она здесь главная? Бедный Семён Яковлевич и так небольшой, а тут совсем съёжился. Да и есть от чего, у меня самой волосы дыбом встают от неё. Жуткая и страшная. О, опять идёт ко мне».

      Тарханова вернулась к столу Ворониной, и положила рисунки на место.

      – Пусть сама найдёт.

      Дверь опять распахнулась и в мастерскую, наконец, ворвалась Халитова. Обстановка сразу разрядилась.

      «Слава богу, если бы ещё Тарханова ушла… Но нет, не собирается. О, надо же меня заметили» – Воронина встала со стула и стала шуршать бумагами на столе, как бы наводить порядок.

      – Отлично, все в сборе. Здравствуйте Семён Яковлевич. – Посмотрела на Воронину. – Привет Люба. – Затем подошла к Тархановой и, нежно обняв её, поцеловала в щёку.

      «Ну началось, вы ещё сексом тут займитесь». – Воронина не находила себе места. – «Что мне делать? Зачем я здесь?»

      Халитова, не выпуская руку Тархановой, подошла к её столу и тоже стала рассматривать Малявина.

      – Здесь только твои рисунки или есть Малявинские?

      – Здесь есть два настоящих.

      – Да? Ничего себе, я не могу определить.

      – Вот эти мои, а вот эти два настоящий Малявин.

      Халитова повернула голову к Тархановой – Ну, что я тебе говорила?

      – Согласна – неплохо. Но делать следующий шаг я считаю рано.

      Тут у неё зазвонил телефон, и она взяла трубку. – Ого, Сурен звонит.

      – Да. Алё, Сурен. Говори громче, не слышу. Что? Это Сума Сурен, это не Заур. Алё. – Она переменилась в лице. Посмотрела на Тарханову. – Он ошибся, думает, что звонит брату, говорит, что ранен. Ты где? Поняла, поняла. Сиди там не дёргайся, я сейчас приеду. Никуда не уходи с места, я уже еду.

      Она дала отбой и быстро нашла телефон брата Сурена, вызвала. – Блять, недоступен. – Тут она посмотрела на Воронину, от чего у той подкосились ноги, потом на Халитову.

      – Выйдем в другую комнату.

      Они вместе с Халитовой и Карташевичем перешли в другое помещение, но дверь прикрыли плохо.

      «Что происходит? Что это за звонок? Кто ранен?» – Воронина подошла к двери и осторожно заглянула в щёлку.

      – Что ты собираешься делать?

      – Поеду туда и вытащу Сурена из передряги. Его в Ясенево подстрелили, и сейчас он залёг в развалинах аквапарка.

      – Это не наше дело, пусть его