Поцелуй негодяя. Пётр Самотарж

не женюсь, разве не ясно?

      – Тебе сорок уже.

      – Ну и что?

      – С ума точно не сойдешь, а невестам, которые могли бы принести тебе пользу, ты на хрен не нужен.

      – Замечательно, не женюсь. Решено.

      – Вы оба – придурки, – неожиданно заявил Концерн и замолчал.

      – Может, продолжишь мысль? – поинтересовался Воронцов. – Хотя, ты тоже женатик, и о холостяках судить не способен.

      – Ерунда, – развил свою аргументацию Концерн. – В вопросах жизни каждый может судить о каждом.

      – Ну и?

      – Голова здесь вообще не при чем.

      – В вопросах жизни?

      – В вопросах женитьбы. Ни здравый смысл, ни инстинкты, ни сексуальная зависимость к браку не ведут.

      – И что же к нему ведет?

      – Судьба. Заранее ничего не узнаешь, не предусмотришь, не предпримешь никаких сознательных действий. Можешь бегать с высунутым языком в поисках выгодной партии и ничего добиться, можешь сгорать от страсти и остаться свободным, а можешь просто жить, ничего не чувствуя и ни о чем не думая, как вдруг обнаружишь себя в ЗАГСе.

      – С тобой так и случилось? – иронично поинтересовался Воронцов.

      – Примерно. Со всеми происходит примерно так.

      – А с холостяками?

      – А с холостяками не происходит, вот и все. Сложилось или не сложилось. Выпал джокер или нет. Выиграл в рулетку или проиграл. И не всегда понятно, в чем выигрыш – в том, что женился, или в том, что проиграл.

      – Как все запутанно, – скривился Воронцов, совершенно точно знавший, в чем состоит выигрыш.

      – А ты как хотел? Человек – высшее животное, а не какая-нибудь инфузория.

      – С твоими фаталистическими взглядами я бы не выжил, – категорически заявил Воронцов. – Я хочу контролировать собственную жизнь.

      – Чепуха. Это не удавалось даже великим монархам и диктаторам всех времен. По-моему, большая их часть имела большие проблемы в отношениях с противоположным полом.

      – Слушай, Концерн, зачем ты вообще живешь на белом свете?

      – Потому что родился.

      – А чего не повесишься?

      – Не хочется. У меня ведь все в порядке.

      Воронцов хотел развить наступление на моральные позиции приятеля, но обстоятельства решительно ему помешали. Откуда-то из темного угла зала раздался усиленный динамиком голос ди-джея, загремела электронная музыка и началось то, ради чего вся компания и собралась ночью в общественном месте.

      Первой раздевалась девица в советском школьном платье, в коротких белых чулочках и с большими белыми бантами в волосах. Воронцова всегда раздражали педофильские мотивы в стриптизе, но чувственность брала свое. Девица смотрелась соблазнительно, особенно, когда кроме чулок и бантиков на ней практически ничего и не осталось. Противоречия между разумом и чувствами возникают часто, и в большинстве случаев последние берут верх. Квази-школьница еще и двигалась плохо: механически, заученно, словно под принуждением. «Сексуальная рабыня, что ли?» – подумал Воронцов, разозлился на себя еще больше и хватил залпом рюмку коньяка.

      Следующей