Разрешенная фантастика – 3. Андрей Арсланович Мансуров

ведь придётся прикончить! Бой – до смерти! Так что бей, не жалея!

      Фандор не отреагировал – знал, что отвлекаться нельзя. Слишком многое – всё! – поставлено на кон!

      Зато у Эрика дёрнулась щека: он знал, что даже победи он, озлобление против него и отца, у народа столь велико, что тут же найдётся следующий кандидат оспорить его Права. Так что шансов выжить почти нет.

      Вот он первым и начал активные действия: нырнул в ноги Фандору, пытаясь сделать подсечку, и опрокинуть противника на спину.

      Не прошёл у него этот финт. Фандор и в неверном свете факелов разглядел самое начало броска, и чуть отодвинулся, а когда тело врага пролетало мимо, не встретив на пути ног Фандора, резким ударом в шею ошеломил Эрика.

      Но тот не откатился в сторону, как можно было бы ожидать, чтоб передохнуть и переждать боль. Нет, Эрик из немыслимой позиции дотянулся до паха Фандора, и попытался оторвать то, что должно было передать кровь Фандора его наследникам!

      Вопль графа не услышал бы только глухой вурдалак, всё ещё, по слухам, обитавший за сто миль к западу.

      Но сила воли Фандора оказалась настолько велика, что он смог ударить врага лбом в висок, и когда хватка того на секунду ослабла от наверняка вспыхнувших перед глазами сотен звёздочек, исхитрился вырвать своё достоинство из подлой клешни…

      После чего в толпе все, словно один человек, выдохнули.

      Фандор не остановился на достигнутом: врезался лбом в висок ещё раз, а когда противник отодвинулся, подставив шею, запрыгнул ему на спину. И вцепился в горло изо всех сил там, где нужно: напротив адамова яблока.

      После этого оставалось только довести дело до конца.

      Когда Фандор слез с обделавшегося в агонии противника, тишина стояла такая, словно все в ужасе.

      Наверное, это выпученные глаза Эрика и его посиневшее и распухшее лицо с казалось, навсегда застывшей ужасной гримасой так подействовали на людей. Впрочем, Фандор и сам не торжествовал: сел на землю рядом с телом поверженного врага, и, наконец, застонал, взявшись за пах.

      Корвин и Уткур подошли, и помогли победителю встать на ноги.

      Уткур сказал, обведя головой по кругу, и грозно посверкивая глазами:

      – Есть ли ещё желающие оспорить право графа Фандора на Трон и Корону?

      Гул голосов показал, что народ озабочен чем угодно, только не «бросанием вызова». Тогда продолжил Корвин:

      – Король отрёкся. Да здравствует Король!

      Тут уж заорали, захлопали и засвистели все.

      Когда Мойес скрылся с места боя, никто так и не заметил.

      Но на следующее утро, когда Фандор и его друзья явились в королевский дворец, чтобы вступить в Должность, там никого не было. Ни королевских наложниц, ни законных жён, ни их отпрысков, ни даже челяди.

      – Ну и отлично. – Фандор, неплохо, несмотря на разговоры допоздна, выспавшийся у костра под охраной соратников, был, как показалось Корвину, даже рад, что не пришлось никого изгонять, сковыривая с насиженных мест, – Дворец нам не скоро понадобится.

      Друзья. Прошу вас, объявите, что