Десять поворотов дороги. Оак Баррель

Рыбаки живут. На берегу. Там, – Кир махнул рукой куда-то назад.

      – На берегу пруда, значит… И, судя по всему, там есть еще два – не менее счастливых? То есть благополучных?

      – Ну, да. Два с половиной… хм… один пруд наглухо зарос и обмелел лет десять тому… Зато лягушей там – прорва! Мы их продаем по всей долине! – с гордостью выпалил юноша, желая, вероятно, произвести впечатление этим животноводческим чудом. – Даже в Гребаных Пнях берут наших лягушей. Целыми корзинами, – он покрутил головой, ожидая какой-нибудь реакции – охренительного восторга, например. – Даже в Пнях…

      Ожидаемого восторга не последовало.

      – А на что целой, блин, гребаной долине твои лягушки?

      – Только не говори, что вы их едите! Фу! – воскликнула с отвращением Аврил.

      – Так на что?

      – Она сказала не говорить, – показал Кир в сторону идущей впереди девушки.

      – Где там, говоришь, твоя деревня? – спросила Аврил, переключив тему с лягушек на географию.

      – Там, – он снова махнул рукой, второй налегая на костыль.

      – Но мы-то идем в другую сторону. Нет? Тебя ничего не смущает? Ты как домой попадешь?

      – А я и не собираюсь возвращаться. Чего мне? Я был не понят, несправедливо подвергнут… о-стра-кизму, – неуверенно выдал он странное во всех отношениях словечко.

      – М-м-м? Потому и сидел в яме, как жаба? Это они тебя так… отсракиздили? – полюбопытствовал Хряк, но девушка его перебила:

      – Так ты из этих?! Ну, у которых там ничего нет? – Аврил аж подскочила от любопытства.

      – Чего?.. – не понял ее Кир.

      – Ну же! Хвет! Помнишь, как про них пелось в той дурацкой песенке? – Аврил промычала какую-то мелодию, пританцовывая в теплой пыли дороги. – Ну же?! Вспомни!

      – Кастрат кастрату дважды рад? Ты про эту?

      – Точно! Молодец! Кастрат кастрату дважды рад! Нет лучше для него наград! – запела она, счастливо улыбаясь.

      – Не надо, Аврил, нас побьют эти милые селяне, – усмехнулся Хвет, глядя на телегу с мешками, проезжавшую мимо.

      С телеги на артистов поглядывала смешливая девочка лет шести, активно показывая язык. Этого ей показалось недостаточно, и девчушка толкнула ногой одногодку-братца, который немедленно выдал уморительную пантомиму, завершив ее неприличным жестом. Сидящий на мешках мужчина отвесил мальчишке подзатыльник, приказал ему брать пример с сестры, принявшей смиренный вид, и одернул вожжами лошадь, чтобы быстрее миновать кучку подозрительных оборванцев.

      – А при чем здесь кастрат? – резонно поинтересовался Кир, тоскливо провожая телегу взглядом. Идти ему становилось все труднее.

      – Ты же сам сказал, что тебя… Как там? Отстракиздили, что ли, по самые не могу?

      – Я сказал, что меня подвергли остракизму. Короче, дали пинка под зад из деревни. Ясно тебе?

      – А… – задумчиво протянула Аврил. – То есть у тебя там все в порядке?

      – У меня там все в порядке. Если тебе интересно.

      – Нисколько не интересно.

      – Ну и ладно!

      – Да пожалуйста!

      Вся