Одиночество зверя. Пётр Самотарж

сойдут с катушек и пустятся во все тяжкие?

      – Некоторые – да. А другие захотят оставить след, что уже неплохо. Проблема как раз в том, что всем плевать на смерть. По крайней мере, большинству. Дети и старики о ней думают, а остальные цепляются за мгновение.

      – Дети думают о смерти? С чего ты взяла?

      – Мне так показалось несколько раз. Из разговоров с карапузами детсадовского возраста. Они не всегда и слово-то знают, у них даже дедушки и бабушки все налицо, но нет-нет да возникают мысли о конце сущего.

      – Чепуха. Об игрушках они думают и о мороженом.

      – Большую часть времени – да. Но вдруг приходит мгновение – и малыш заявляет родителям: вы все умрёте. Его начинают расспрашивать, а он молчит и тему больше никак не развивает. Что у него там созрело в голове – никто не знает, но начинают немного бояться.

      – Ерунда. Прямо вот так, все дети заявляют своим родителям, что они умрут?

      – Нет, конечно. Я просто один раз была свидетелем.

      – Один раз? И уже вывела всемирный закон!

      – Конечно. Дети ведь в университетах не учились и философию не постигали, жизненный опыт у них примерно одинаковый, если исключить экстремальные и маргинальные случаи, и взгляды на жизнь близкие. В основном из космоса, а не из книжек.

      Ветеринар хотела замуж и мечтала о собственных детях. Они мнились ей необходимой частью жизни, поводом не умирать раньше положенного срока. Забота о других людях взрослит, и девушка желала прожить отведённый ей срок полностью, со всеми предназначенными судьбой этапами – зрелостью и старостью, а не наслаждаться вечным детством. Она думала: возраст не страшен женщине, если она счастлива. Мужчины могут меняться, дети останутся с матерью навсегда, если она не испугает их своей заботой и не изуродует безразличием. В свою способность избежать обеих крайностей ветеринар верила отрешённо и не упускала случая заявить миру о своей безрассудности.

      – По-твоему, муж придаёт женщине смысл? – спросила Наташа с демонстративной ноткой злорадства в голосе.

      – По-моему, он просто делает ей детей, – холодно ответила ветеринар, не ждавшая от мужского населения планеты ничего иного.

      Собеседницы оставили уставшую от своих женских мук Виту наедине с её потомством и переместились в импровизированную тесную кухоньку, вмещавшую только крохотный столик и как раз две старинных советских табуретки с прорезью в сиденье. На столе имелась электроплитка и электрочайник, в углу приютилась узкая стоечка, набитая посудой и прочей кухонной утварью.

      – Значит, мужчины нужны только для детей? – настаивала Наташа.

      – Не обязательно. Но если кто-нибудь из них даже этого не может, то нет никакой причины оставлять его при себе.

      – А любовь, дружба?

      – Для любви и дружбы совместная жизнь не нужна. Даже наоборот, она им мешает. Я выйду замуж только ради детей.

      – И мужа будешь подбирать, как производителя? По признакам хорошей породы?

      – Конечно. А ты, если думаешь, будто мужчина нужен для счастья, почему не собираешься замуж?

      – Я не говорила,