Викинг. Александр Мазин

и вышло. С первого же захода вытянули килограммов пять. И среди прочих – настоящего, пусть и маленького, с локоть, осетра. Да уж, богатая тут рыбалка. Неинтересно даже. Как по грибы ходить. Вышел на край вырубки, накидал по-быстрому в корзинку отборных боровиков и подберезовиков – и домой. Никакого азарта.

      Азарт появился, когда мы приплыли домой. Коваль как в воду глядел: ночью, пока мы занимались миротворчеством, в гости к Ковалю заглянули кабаны. Ущерб был невелик: проломленная изгородь и пара разоренных грядок. Рейд был разведочный.

      Однако Коваль не сомневался, что ночью дикая свинина придет к нам снова.

      Вот и развлечение, о котором я мечтал. Никогда не охотился на зверя с холодным оружием. Как-то в голову не приходило.

      А что? Может получиться занятно…

      – Выпей, – Коваль протянул мне деревянную чашку.

      – Это что? – спросил я, принюхиваясь. Варево в чашке доверия не внушало.

      – Выпьешь – будешь видеть в темноте, как в сумерках.

      – Уверен?

      – Я же Коваль! – заявил он таким тоном, будто это все объясняло.

      – И что?

      – Пей, тебе говорят!

      Однако понял, что не убедил. И сам отхлебнул из чашки. Даже не поморщился. Пробурчал: «Больно надо мне тебя травить…»

      Тут уж и мне стало неудобно, и я выпил.

      Ну и дрянь! Горло ожгло, будто чистого спирта хватил. Мухоморов он, что ли, туда накрошил? Куд-десник!

      Ладно. В оружии он понимает. Глядишь, и от зелья его не загнусь.

      В засаду на кабанов нам предстояло отправиться вдвоем. Завертыш тоже просился, но его не взяли.

      – Без вонючих управимся!

      Это было правдой: воняло от холопа изрядно. Но вины Завертыша в этом не было. Его-таки обрили.

      Бриться холоп не желал. Чтобы не вступать в дискуссии, Коваль треснул его кулачищем по башке (мужику бы боксом заниматься, имел бы шанс на чемпионский пояс), вытряхнул из одежки (которую тут же отправил в костер) и передал отрубившегося клиента супруге. Вооруженная хорошо отточенным ножом Глушка выскоблила Завертыша наголо. Засим, взявши холопа под мышки, Коваль закинул его в озеро. Вопреки моим ожиданиям, Завертыш не утоп. И даже воды не нахлебался. В озере сразу очнулся. Вылез, мокрый и печальный, как выкупанный кот.

      Однако холоповы страдания еще не закончились. Беспощадный Коваль сунул ему нож и велел выбрить также и интимные места, пригрозив:

      – Ежели я брить буду, так не только шерсть остригу.

      Но и на этом мучения бедняги не закончились. Побритые места вымазали дегтем и оставили несчастного дрожащего холопа еще на часок голышом. Еще час он оттирался песком и глиной (все это время белокурая бестия Быська над ним издевалась – однообразно, но обидно), однако все равно вонял. Женщины его даже в дом не пустили.

      А уж в засаду его брать точно не стоило.

      Оснастились мы изрядно. Коваль снабдил меня здоровенным копьем с поперечиной. Себе взял еще более здоровенное. И парочку копий покороче. Метательных. Коваль называл их сулицами. Еще он вооружился топором на длинной ручке. Другой топорик, полегче,