Триада. Евгений Чепкасов

и он увидел лучезарного духа. Перекрестив неведомого посланника, человек улыбнулся, перекрестился сам и поклонился Ангелу.

      – Хранителю мой святый, а почему ты такой внезапный и яркий? – поинтересовался Павел, восклонившись и улыбнувшись.

      – Но ведь ты же не вздрогнул и не сощурился, – ответствовал Ангел слегка смущенно. – А для других я невидим.

      – Прости меня! – воскликнул человек, пав на колени, чем вызвал смех соседних нищих.

      – Бог простит. И ты меня прости, – молвил небожитель, помогая Павлу подняться.

      Некоторое время они совместно молились о прохожих: Ангел подсказывал имена и раскланивался с коллегами, а человек поименно молился о мимоидущих людях и тоже кланялся Ангелам-хранителям, становившимся на мгновение видимыми, будто в темноте на них направляли луч фонаря.

      – И как голова не отвалится… – пробормотала соседняя нищенка, завистливо глядя в плошку Павла.

      Тот улыбнулся, взял плошку с подаянием и, пересыпав монетки в кружку соседней нищенки, вернулся к улыбающемуся Ангелу и продолжил молитву.

      Когда людской поток иссяк, юродивый спросил:

      – Мне идти на службу?

      – Как хочешь, – ответил Ангел. – Раннюю обедню ты уже отстоял, так что можешь и не ходить.

      – Значит, домой?

      – Подожди немножко. Сейчас сюда спешит отрок Геннадий. Он всегда опаздывает на службу минут на двадцать или полчаса и по пути непрестанно творит молитву Иисусову. Я хочу, чтобы ты помолился о нем.

      Павел исполнил желание Ангела.

      – Я хочу, чтобы ты увидел его и запомнил, – продолжил небожитель.

      – А зачем?

      – Может случиться так, что тебе это будет необходимо. А пока я кое-что расскажу о нем…

      Павел хорошо запомнил ангелов рассказ и того непунктуального паренька, бросившего монетку в его плошку, – очень бледного, несмотря на мороз и тяжкое дыхание.

      – Святый Ангеле, – обратился Павел после того, как Геннадий скрылся за церковной оградой. – Я забывчив и недогадлив, а ты всё видишь. Расскажи мне о моих грехах.

      – Человек, видящий свои грехи, выше человека, видящего Ангелов, – с улыбкой процитировал вопрошаемый. – Расти, Павел.

      – Постараюсь. Прости меня.

      – Бог простит. И ты меня прости.

      – Не уходи, Ангеле!

      – Я ухожу в невидимость, но я рядом.

      – Последний вопрос, Ангеле! Почему я больше не вижу бесов?

      – А разве ты хочешь их видеть?

      – Нет.

      – Если захочешь вновь видеть их, попроси об этом у Господа или основательно согреши. Но вообще-то не советую.

      – Ангеле!..

      – До свидания, Павел.

      Слегин проснулся заплаканным, утерся пододеяльником и около получаса думал о чем-то настолько самоуглубленно, что не замечал окружающего. Наконец он вынырнул из собственных глубин и увидел справа от себя, за окном, мутную предрассветность, а слева, с соседней кровати, услышал хриплое дыхание старичка Иванова.

      – Коля! –